с собой лет. Та мелькала мимо нее, словно муха, каждый раз скрываясь и появляясь неведомо куда и откуда. Как поняла Анна, делала это берестовская докучница умышленно, дабы обратить на себя внимание. И княжна не утерпела, спросила ее:
– И чего как курочка-ряба мельтешишь? – И сердито добавила: – Молению к тому же мешаешь. Говори, кто такая?
Незнакомка остановилась, улыбнулась. Веснушки заиграли на ее лице, ярко-зеленые глаза засверкали камушками самородными:
– Я Настена. Здешняя. Тебе понадоблюсь. Оттого и дала знать.
Феофила цыкнула на нее:
– Изыди, негодница, не мешай молитве.
Настена поклонилась Феофиле и смиренно ушла в ризницу. Там она увидела свою бабушку по матери, спросила:
– Баба любая, скажи, как звать княжну, коя с мамками стоит близ алтаря?
– Не ведаю, внученька. Их у батюшки Ярослава много. Ты у деда Афиногена спроси, – ответила румянолицая Пелагея.
– Осердится. Лучше сама у нее узнаю. – И Настена вновь ушла в храм.
У княжны тоже проявилось любопытство: заинтересовала ее Настена. И когда та вновь появилась около амвона, Анна подошла к образу Иоанна Предтечи, возле которого служка зажигал свечи, и спросила:
– Чья эта рыжая в конопушках?
– Настенка-то? Так внучка тиуна[5] Данилы и батюшки Афиногена. Ты ее сторонись, матушка, она куролесица вельми знатная.
– Спасибо, отче, – ответила Анна и вернулась к мамкам.
– Чего это ты к дьячку приставала? – спросила подозрительная Степанида. – В храме то не положено.
– Нет, положено, – твердо ответила Анна. – Я спросила, что это за святой, строгий ликом. И он мне поведал, что сие есть Иоанн Предтеча. А вы того не знаете.
Вскоре служба завершилась, певчие исполнили последний благодарственный канон. В храме появился священник Илларион. Он подошел к Анне, поклонился ей и боярыням, сказал:
– Мой отец помнил твою прапрабабушку, княжна-отроковица, и рассказывал, какою она была после крещения. Верю, что Всевышнему будет угодно и тебя, матушка-княжна, наполнить той же благодатью и милосердием к ближним. Твоя прапрабабушка была святая. И в этом храме пятнадцать лет покоились ее нетленные мощи. Приходи днем, и я покажу тебе, где стояла ее рака.
– Спасибо, отче, я приду, – ответила Анна, а сама заглянула за спину Иллариона, так как увидела в дверях ризницы сперва Настену, а потом какое-то светящееся облачко. Анна ждала, превратится ли опять облачко в Настену. Но Илларион сделал шаг в сторону и закрыл собою дверь в ризницу. Он хотел было рассказать еще что-то о святой Ольге, но догадался, что за его спиною кудесничает Анастасия, и сказал Афиногену:
– Братец мой, укроти неуемную отроковицу.
Той порой боярыням речение Иллариона показалось скучным, и они увели княжну из храма.
Летний вечер еще благоухал
