чёрные кудри разметались по плечам, упав вьющимися прядями на грудь. Закрыла глаза, с удовольствием вдохнула запах трав и стала ждать Настеньку. Вот и тень перед оконцем мелькнула.
– Настя? – услышала, как скрипнула дверь предбанника. – Долго ли тебя дожидаться? – окликнула, теряя терпение.
– Не пугайтесь, Наталья Акимовна! Не кричите, бога ради. Заходить далее не буду. Какой вечер караулю! Сказать надобно вам нечто важное.
– Господи, да ты в своём ли уме, Егор Петрович? – узнала она голос пимоката, своего несостоявшегося жениха. – Уходи скорее! И так дел понаделал! Погубить меня хочешь? Сейчас Настенька сюда придёт, что подумает?
– Дела мои вам только на пользу. Время со дня кончины вашего супруга уходит, и вам надобно подумать о том, что унаследованное вами от Кузьмы Федотыча дворянское звание детям своим вы передать не можете. Ежели только изволите вновь за дворянина замуж выйти. Но обещались-то меня не забывать! А ведь я-то, Наталья Акимовна, чином дворянским не обладаю. Вот и решился напомнить вам события, кои связывают вас и меня со смертью вашего супруга.
– Боже мой! Боже мой! Егор Петрович, что вы такое говорите? Как же нас может смерть Кузьмы Федотыча связывать? Кол в мёртвое тело вбивали вы по своей воле, без моего участия. Уходите же скорее! – не давая договорить, торопила его.
– Да вы меня никак не слушаете? А дело наиважнейшее!
– Настенька сейчас придёт!
– Не придёт! Я засов опустил, будто случайно кто уронил, так что она в доме, пока докричится!
– Егор Петрович, у меня траур до трёх лет. Так что ни о каком замужестве и детях речи быть не может. А обещалась не забывать вас? Так я помню. Но ничего более я вам не обещала. А теперь уходите же скорее!
– Но вы могли понести от законного мужа. И тогда рождённый вами младенец, пусть хоть и после смерти своего, так сказать, отца, будет носить дворянский титул.
– Кузьма Федотыч не оставил мне своего потомства!
– Это доподлинно никому не известно. Вот я и говорю – время подумать, пока не поздно. А моя любовь к вам, Наталья Акимовна, безмерна! И пусть достались вы другому человеку, но судьба освободила вас! – и, видимо, совсем потеряв голову, распахнул дверь в мыльню.
– Ах! – Наталья Акимовна вскочила с полка, восковая свеча метнулась пламенем, выхватив дивную белую фигуру, пряди чёрных кудрей на белых плечах. Одна её рука прикрывала грудь, другая опустилась чуть ниже живота.
– Выходите вон! Я закричу!
Пимокат грохнулся на пол.
– Богиня, как есть – богиня с картины! Наталья Акимовна…
– Приходите завтра, к обеду. Я вам пимы для себя и батюшки закажу. Тогда и поговорим! Да уходите же!
Пимокат как был на четвереньках, попятился назад.
– Егор Петрович! Быстрее! Теперь весь дом на ноги поднялся. И двором, задним двором
