говорит еле слышно Петр…
– Какие? – спрашивает Мартышка.
– Вон, рядом стоят, дымят… Один в сельпо работал, а второй конюхом на ферме, у речки… За нами еще пьяный с кнутом гонялся… –
Клейст и Кирхнер едут в одной машине. Впереди и сзади пылят автомобили охраны.
Клейст, откинувшись на спинку сидения, задумчиво смотрит в окно. Мелькают деревья, руины какого-то селения, горизонт застилают клубы черного дыма.
Кирхнер поясняет:
– Красные подожгли хадыженские нефтепромыслы… –
Клейст хмыкнул:
– Подожгли! Мне доложили, они так умело забили скважины, что к нефти уже не подступиться… Надо бурить другие, а ставка требует немедленной добычи. Сегодня по этому поводу сам рейхсмаршал звонил… – Клейст резко повернулся к Кюрхнеру:
– Если на линии наступления Хадыженск – Майкоп – Грозный мы будем вести только боевые действия, пусть даже успешные, без нефтедобычи кавказская операция теряет половину смысла. Я прошу Вас, Кирхнер, приложить максимум усилий, чтобы предотвратить разрушение промыслового хозяйства… Этого допустить нельзя! –
– Господин фельдмаршал! Мы делаем все возможное… В четверг, в район Зассовской выброшен парашютный десант, но участь его пока неизвестна… –
– Уже известна! – опять хмыкнул Клейст. – Час назад сообщили – десантная группа уничтожена, причём с активным участием местного населения. –
– Вот видите! – Кирхнер снял фуражку и вытер платком потный лоб… – Как жарко! –
– Я вижу пока одно, генерал! – Клейст снова отвернулся к окну, – Мы делаем, к сожалению, многое, чтобы восстановить против себя население. Здесь, на Кубани, у нас должно было быть немало союзников. Советы сильно постарались в этом отношении: раскулачивали, расказачивали, жестокая коллективизация. В России практически нет региона, где бы репрессии носили столь массовый характер. А где они, наши союзники? Пока мы имеем ничтожное количество предателей, которых местное население ненавидит еще больше, чем нас… Нам, здесь, – Клейст постучал пальцем по подлокотнику, – необходима другая политика – политика заигрывания, перетягивания на свою сторону основной массы крестьянства, потерявших благодаря Советам всё. Нам нужно, чтобы абориген не с вилами кидался на наш десант, а встречал немецкого солдата как освободителя… –
– Русские от природы очень агрессивны! – возразил Кирхнер.
– Правильно! – подтвердил Клейст. – Но эту агрессию надо повернуть в сторону большевиков. Вы знаете, я был против вывоза подростков в Германию, особенно из районов Северного Кавказа. Здесь сильны родоплеменные связи, семейные традиции и даже оставил фюреру записку по этому поводу, но этот прохвост Тодт и особенно Гиммлер, убедили Гитлера, что вывоз русской молодежи решит двуединую задачу: во-первых, освободит взятые нами районы от просталинского контингента, а во-вторых, даст Германии дешевую силу на самые чёрные работы… –
Кирхнер, видимо, желая сменить тему разговора,
