itle>Чудеса обыкновенные
Стихи – коробочки со спичками
«Господи, благоволи писать…»
Господи, благоволи писать
Чистые, изящные глаголы.
Благоволи посмешищем не стать.
Чтоб не распяли:
– А поэт-то голый.
Обнажены ли донага в стихах.
Иль пишем так, как, очевидно, мыслим,
Но мыслить в стаде, вторя пастухам,
Не богом, извини, поэт немыслим.
Благоволи подняться до тебя!
Я понимаю: зависть, дьявол, эго…
Но дай мне слово… пастыря любя,
Благо… воли… записывать от бога!
«Чем мы знамениты?..»
Чем мы знамениты?
Отсутствием святости.
Пивнушки у нас алтари.
Дай нам улыбаться
До придурковатости,
Ведь мы же придурки твои.
…О, господи боже!
Безбожникам, бабникам
Открой же альковы свои
И дай нам, заблудшим,
Блуждающим, банщика.
И бани дотла натопи.
Отпарим, отмоем
До алебастра
Тела и улыбки свои.
Дай нам улыбаться
До придурковатости.
Ведь мы же придурки твои.
«Принимаю с утра атмосферную магию…»
Принимаю с утра атмосферную магию:
Солнце из-за бугра,
Восемнадцать по Цельсию.
И росою с куста, сокровенною влагою
Окропляю крыла…
Восемнадцать по Цельсию!
От рождения столько же… Впереди
Ещё тысячи неизведанных лет.
А теперь я… таков…
Поэтичен я…
То-то же!..
Предвкушаю… откушать свой дерзкий язык
«Искал себя. А не было меня…»
Искал себя. А не было меня.
Кого любили эти бабы с воза?
Песком сквозь пальцы таборное я
Расходовало вьючники обоза —
Зыбучих лет, дневных-ночных и прочих,
А более всего – секунд любви,
Которых жаль, но лишь как падежи
В обозе животин (или живОтин?).
…Конь пал любимый, с именем Чечня…
Друзья большого брата распылились…
И ничего в итоге не чиня,
Друзья друзей (враги врагов) явились
На проводы почившего меня,
Хмельные, не распятые бесстыдством
Во всей их наготе, с дежурным тостом
«Да будет пухом путнику земля».
…В гробу нельзя… Я не перевернулся
Лишь потому, что не было меня.
Что в тот сезон вдоль Белого Июса
Нашлась неандертальская семья:
Он и она, точнее, черепа
Эпохи древнекаменного века.
Их здесь, у Малосыйского столпа,
Признали за… явленье человека.
И палеантроп, вышедший с Тубы,
С обозом, а точнее – при обозе,
В культурный слой земли «а ля гробы»
Не мог почить. Увы. И почил в бозе.
Его – нашли! Лет… сорок тыщ спустя…
«Поднимутся… – вещают нам – в могилах…».
И все же это, верно, был не я.
И не было меня. Лишь слухи в людях.
«Учил меня студент филфака…»
Учил меня студент филфака
Стихи писать. И даже – жить
Пифагорейски. Жить без флага,
Без родины, в себе изжив
«…всю муть соцреализма,
Идейный бред и ген снобизма…»
Он так учил меня искусно,
Как женщину – отдаться чувству.
Мы спорили до геммороя
О том, что (первое): нет жи-
зни в обществе; второе —
О том, что есть искусство лжи…
И в том сходились на ножи.
И он, вы знаете, он – плакал,
Когда над пропастью во ржи
Я торжествующе «а-а-а…«кал!..
…И вот я вышел в тиражи
Амбициозности. По-сучьи
Кружило жизнь
