к северу от этих мест. Они разбредутся на две ветви; западная ветвь их языков, как самая многочисленная, доживёт и до времени Воспринимателя, ведь они уйдут дальше на запад и к северу… От восточной же ветви останутся лесные и горные племена, коих уже сейчас очень немного, а будет столько, что почти все они потеряют свой древний язык. Но потомки наших ближайших родичей на западе, конечно, ничего не смогут ему передать, кроме разве что звучания своего языка, чья напевность будет напоминать квенья. До поры Воспринимателя доживут и такие как я – но уже совершенно развоплощённые. Редко кто из живущих на Земле людей сможет узреть их внутренним взором. И дабы кто-то смог узреть – может даже и он сам – вы должны пройти подготовку… под моим наставлением.
Волшебница Кавалиенна, закончив свои объяснения, смотрела на нас долгим благожелательным взглядом. Словно угадав мои опасения, она успокоила:
– А то, из какого народа твоя спутница, путь тебя не беспокоит, о благородный рыцарь, – (почему она меня упорно называет рыцарем? Ведь я не принадлежу к числу благородных семейств, иначе не мотался бы по дальним гарнизонам, получая, верно, десятую долю жалованья иного чиновника). – Твоя спутница будет верна тебе. А это самое главное. Ваша жизнь и любовь останутся в памяти этих холмов, этих рощ. Я позабочусь. Вам всё равно некуда идти. Если они узнают, что ты бежал с оркой – расплата будет неминуема.
«Действительно, – думал я над словами волшебницы, – я человек штатский, вольнонаёмный. Так что строгого выговора за дезертирство не будет. Но за брак с оркой меня, возможно, ждёт гражданский суд. Наверное, Ернил давно выведал, с кем я встречаюсь – вот что значили его якобы случайные намёки о нападениях давно замирённых орков».
* * *
Начинался ноябрь. На отдельных моложавых тополях всё не сходила зелёная листва – только листья еще больше пожухли и стали совсем сухими и ломкими. Особенно много таких зеленолистных деревьев стояло в рощице, где жива наша добрая колдунья.
Занятия шли уже третью неделю. Особых изменений мы не ощущали. Кавалиенна вела с нами занятия и не очень торопила. Но с ее слов мы знали: в нас копится сила.
К середине ноября Гилни стала ощущать лёгкое беспокойство. И я тоже. Мы свободно выходили на прогулки за пределы Цитадели саков. Хребты отделяли нас от внешнего мира, правда, их окружение не было полным. Но, как я писал ранее, проходы между ними контролировались разведчиками Аринарха. Тем удивительнее были увиденные нами трое всадников – явно не сакского вида…
Вот как это произошло…
Однажды в обед, когда солнце еще не успело прогреть осенний воздух, застывший с ночи, мы направились с Гилни в свой лес – к домику волшебницы. И сквозь голые ветви деревьев – а нам было еще далеко до центра рощи, где стоял домик и зеленели неопавшей листвой тополя – мы увидели всадников… Прятаться был поздно – их было трое и они уже заметили нас. Всадники подскакали ближе. На всех троих свисали коричневые балахоны. Но лишь на
