есть люди, подобные вам, мне не нужно было приходить в Тибет!
Сказав так, он почтительно сложил руки у груди. И снова Учитель спросил у лоцавы:
– О, великий лоцава! Когда человек практикует все учения тантр, сидя в уединении, как должен он поступать?
Лоцава ответил:
– Действительно, следует практиковать каждую тантру отдельно.
Учитель воскликнул:
– Никуда не годится, лоцава! Мне действительно нужно было прийти в Тибет! Все эти тантры следует практиковать вместе.
Учитель преподал ему «Волшебное зеркало ваджраяны» (gSang-sngags ʼphrul-gyi me-long), и, исполнившись глубокой веры, лоцава подумал: «Этот Учитель – величайший среди великих ученых!»
Он попросил Учителя исправить его прежние переводы «brGyad-stong- pa»[313], «Nyʼi-khri snying-ba»[314] и великого комментария к «Аштасахасрике-праджняпарамите»[315].
Учитель сказал:
– Я собираюсь в Центральный Тибет (Уй), вам следует сопровождать меня в качестве переводчика.
В это время великому лоцаве шел 85-й год, и, сняв шапку, он сказал, указывая на свои седые волосы:
– Вот какой стала моя голова, я не могу нести службу.
Говорят, что у великого лоцавы было 60 знающих учителей, помимо Учителя, но ни один из них не смог заставить лоцаву созерцать. [4б] Учитель сказал:
– О, великий лоцава! Трудно преодолеть страдания этого воспринимаемого чувствами мира. Следует трудиться на благо всех живых существ. Теперь, умоляю, займитесь созерцанием!
Внимательно выслушав эти слова, лоцава построил дом с тремя дверьми. Над наружной дверью он написал такие слова: «Если за этой дверью мысль о привязанности к этому чувственному миру возникнет хоть на один-единственный момент, пусть Хранители Учения отрубят мне голову!» Над средней дверью он написал: «Если эгоистическая мысль возникнет хоть на один-единственный момент, пусть Хранители Учения отрубят мне голову!» Над внутренней дверью он написал: «Если обычная мысль возникнет хоть на один-единственный момент, пусть Хранители Учения отрубят мне голову!»[316]
После отбытия учителя он десять лет практиковал однонаправленное созерцание и имел видение мандалы Шри Самвары. Он скончался в возрасте 97 лет. Во время погребальных обрядов все селяне, включая детей, увидели в небе множество богов, совершающих поклонение и делающих подношения покойному лоцаве. После кремации его останков не осталось никаких реликвий, за исключением красноокрашенной шариры (ring-bsgrel), похожей на ягоду ʼol-mo-se (ман-джари). Говорят, что через короткое время она исчезла в небесах с громовым звуком.
Лхацюнпа сказал Учителю Атише:
– Среди тантр я почитаю Гухьясамаджу, а среди богов – Авалокитешвару.
Учитель написал «mNgon-par rtogs-pa»[317], где Чжигтэн Ванчуг (Локешвара) был главным божеством мандалы Гухьясамаджи по системе Джнянапады (Ешешаба) и в которой следовало читать МА НИ ПАД МЭ с добавлением: трех букв, представляющих
Аштасахасрика; комментарий Харибхадры. – G, SPH, № 12.
Вимшати-алока. – D, SPH, № 3787.
D, SPH, № 3791.
Первая надпись соответствует стадии тхеравады, вторая – бодхисаттваяны, а третья – таитраяны.
Абхисамая Гухьясамаджи (Гухьясамаджа-абхисамая). – D, RGYUD, № 1892.
