тела вовсе никакого не было – одна голова зверюги в человеческий рост. По розовато-белой чешуйчатой коже гуляли яркие и совершенно не обжигающие языки пламени. Черты же «морды лица» дракона являли собой смесь изображений европейских и азиатских драконов. Глаза горели ярче пламени то золотым, то аметистовым, то белым.
Дракон выдохнул пламя, Карина проглотила собственный визг. Но пламя было скорее прохладным и пахло цветами, знакомыми какими-то. Девочка моргнула, и морда зверя исчезла, как сон в момент поднятия век.
– Меня зовут Рахасса, – извиняющимся тоном заговорил парень. «X» в его странном имени звучала скорее как выдох, нежели как привычный Карининому слуху звук. – И я дракон. Прости, я не сообразил, что в человеческой форме ты меня не признаешь. Но в драконьей я бы тебя до смерти напугал. Просто мне… мне очень нужна помощь. А ты, кажется, сможешь помочь. Ведь ты и тот, другой, вы твари вечности? Волки? В смысле, вы не символьеры Тающих Островов? Вы не можете быть с ними заодно!
Ну надо же, помощь ему нужна!
– Мить! – заорала, окончательно приходя в себя, Карина. – Митька!!!
Тот влетел в комнату еще до того, как стих ее вопль, и остановился, словно врезался в стену.
– Нормально, серый волк, – выдал он, видимо, сочтя степень угрозы Карининой жизни и здоровью незначительной. – От тебя, в самом деле, только отвернись, так ты парнями какими-то обложишься, как подушками. Здесь-то как умудрилась откопать?
– Это не я, он сам откопался, – запротестовала Карина. – Это Рахасса, и он, прикинь, тот самый дракон. Причем ему нужна наша помощь. Подробностей пока не знаю, но сейчас разберемся…
– Вот как? – Митька просверлил Рахассу взглядом, который тот встретил спокойно и открыто. Волк кивнул и протянул дракону руку. – Гедеминас.
Дракон ответил на рукопожатие и вдобавок дружески кивнул; имя повторять не стал.
– Откуда камни брал? – задал Митька очень важный и своевременный вопрос.
– С Телматры, – ответил Рахасса.
– Исчерпывающе, – фыркнула Карина. – Давайте вы о своих пацанских делах потом поговорите? Какая помощь тебе требуется, Рахасса, и как насчет помочь нам?
– Конечно, – ответил тот, – но почему ты плакала, девочка?
– Карина, – спохватилась та, – точно, я же не представилась…
– Да, сразу начала меня бить… Так что произошло, Карина?
– У нас друг погиб, – ответила она, – а еще я маму встретила, которую считала тоже погибшей. То есть уже давно не считала. В общем, все сложно. И твоя помощь нам понадобится, но только совсем не для устранения причин моих слез. Так чего тебе от нас надо?
По бледному лицу Рахассы пробежала тень.
– Как ты это допустил? – сурово обратился он к Митьке.
Тот фыркнул, а потом отработанным жестом сгреб Карину за шею и подтащил к себе. Ее подбородок уперся аккурат в сгиб Митькиного локтя.
– А она у нас человек свободный, – сообщил он, свободной
