браком вопрос стоял еще хуже. Тут уже я сам постоянно не мог отделаться от ощущений которые наверное присущи преследуемому стаей гончих зайцу. И причина была опять же в той самой превращенной в студию квартире. Огромное количество пытающихся эмигрировать в Московию из ЗаМКАДии представительниц прекрасного пола, только и ждало случая заарканить доверчивого москвича у которого можно потом внаглую отхапать вожделенную жилплощадь. Примерам, как говорится, несть числа. И тут я рисковать решительно не хотел. Можно так нарваться, что потом за милую душу окажешься где-нибудь в канализационном коллекторе или на мусорке, и кого прикажете там рисовать? Таких же как сам бомжей? А оплату брать пустыми бутылками? Нет уж, увольте… Одним словом, не сложилось у меня ни с тихой гаванью, ни с семейной жизнью, ни с детишками, которым я мог бы оставить в наследство коллекцию испачканных холстов и полузасохшие краски. Возможно оно и к лучшему…
– Знаете, Луиза, так получилось, что я не женат, – виновато разводя руками ответил я девушке.
Честно сказать, ожидал, что после этих слов наш разговор свернет в более доверительную плоскость. Как-то привык за последние годы все время общаться с тем сортом женщин, что патологически хотят выйти замуж, подчиняя этой сияющей впереди благородной цели все свои повседневные мысли и желания. Такие услышав о моем неполном семейном статусе, тут же делали стойку, как хорошо выдрессированные легавые. Ну или борзые, я не очень-то в этом разбираюсь… Однако на этот раз я ошибся, причем практически на сто процентов. После моего признания, Луиза явно насторожилась, глядела на меня теперь с некоторой опаской и похоже уже жалела о том, что вообще позволила себе согласиться на общение со мной. Сексуальным маньяком меня посчитала, что ли? Милая, так все известные маньяки как раз и были примерными семьянинами. Так что делай выводы…
– Вы не пугайтесь, Луиза. Я не женат не потому, что со мной что-то там не в порядке. Просто не встретил еще ту, единственную, которую ищу, а размениваться по мелочам не хочется. Это ведь и себе потом горе и девушке не в радость будет жить с человеком который ее не любит вовсе.
Я старался говорить как можно проникновение, как можно доверительнее, полностью раскрываясь ей навстречу, показывая, что нет у меня за пазухой камня, никаких дурных намерений нет. Кажется она поверила, взгляд слегка потеплел. Надо было срочно продолжать ковать железо пока горячо.
– Я совсем один живу, в квартире, которую превратил в студию. Так что нам никто мешать не будет. Только Вы, я, краски и холст… Больше никого и ничего…
Черт! Вот это я зря сказал. Опять напугал. Ишь нашел, чем успокоить, мол будешь со мной одна в квартире, полностью в моей власти. Идиот клинический, надо же было такое выдать! Эх, и почему только я всегда сначала ляпну, а лишь потом понимаю, чего собственно ляпнул! Предупреждая ее возможную реакцию, вновь заторопился:
– Вы не подумайте чего плохого! Если хотите, можете с собой кого-нибудь взять.
