орами коловших Чудской Клин;
Кучумовы, Мамаевы из Орды —
Предок им Чингисхан;
Ну-ка
Заглотни
Русского ерша —
Да чтоб не вылетели глаза…
Предисловие
Эта книга возникла, как печатное представление части того курса Гражданской Истории, что я читал не очень внимательным студентам МИПК им. И. Фёдорова в 1998—2007 годах; и отложившаяся уже ранее в 3-х программных работах, 2-е из которых, представленные благодаря сердечному содействию Бориса Ивановича Сокола, были зачитаны и публиковались в материалах «Александрово – Невских Чтений» в богоспасаемом городе Пскове 2013—2014 годов – низкий ему поклон из моей Подмосковной берлоги, замурованной «остепенёнными» сторожами – в полном составе в России они не публиковались. И вот, завершив монографическую дилогию о генезисе «руси» от Ностратического Начала до крушения при правнуках Ярослава Мудрого, и находясь под прессом неизжитой инерции к писанию, я подумал что, добавив к этим работам ещё одну о Куликовской битве и связав её неким проходным текстом, как Даниилова линия Александрова рода возобладала в освоении и эксплуатации его наследия, выйдет необременительный читабельный связный опус; и быстренько сел отписаться в недельку до католического Рождества – сталось гоньбы на месяц. Уже вроде бы ясный материал Куликовской битвы начал разеваться недоумёнными вопрошаниями, обращёнными к тому, что было ранее и станет после неё: поэтому не удивляйтесь, что найдёте в её части вопросы, вроде бы уже освещённое в предыдущих разделах – но как следствие, приобретала существенный характер итоговая часть, порождавшая ответы на такие странные искажения в изложении самой битвы в летописных источниках – на неё перекладывали ответственность за то, что произошло в 1382 году… Трагедия Московской земли в августе 1382 года всплывала, как самобытное явление Русского Феодализма, его Родовое Преступление, равно – общими подельниками которого явились и нижегородский клятвопреступник княжич Василий Кирдяпа и московский герой «Всея Руси» Дмитрий Донской… А Тохтамыш и шире Орда, даже и вне своих желаний, явились только инструментом чужой коллективной воли, в каковой они, Хан и Орда, пребывали уже давно, с 1260-х годов – платные пожарные на «ордынском выходе». Итоговая часть приобрела исследовательскую значимость – в представленном виде краткая лишь настолько, насколько позволяет наличный материал делать обоснованные предположения. Они обретут мгновенную реальность и развитие, как будет установлено, когда же началось восстание 1382 года в Москве, в августе 1382 года, НО ДО НАБЕГА ТОХТАМЫША, что я приблизительно установил и определённо доказал; ИЛИ МНОГО РАНЕЕ, в июне – июле… Впрочем, разгром Московии в 1382 году, было ли это следствием сговора Завидущих «русских» на Ведущего «московского» князя, и малодушной капитуляции последнего перед «княжой стаей», или Объединением Всех против зарычавшего Здоровенного Опасного Малого – остаётся родимым пятном на всём великорусском феодализме…
Линия Игоря vs Линия Святослава
===================================
Становление единой Древнерусской государственности, Киевской Руси, привязанное по историческим реалиям наличного материала к родовой истории легендарных Рюриковичей, отражалось в современной ему всемирной историографии т.н. «исторических народов» как нарастающие вспышки фантомов, поражавших воображение внешне-сторонних наблюдателей, когда их всплески нарушали сложившееся бытийствование христианского и мусульманского миров, заставляя оборотиться к ворвавшемуся наяну, какими-то внутренними причинами вдруг вылетевшего из тени положенных ему околотков «внеисторического присутствия». Нарастая, сближаясь, они наконец сливались, кристаллизуясь во внешнем внимании в то, что мы называем Киевской Русью или Древнерусской Государственностью, что для неё самой являлось Русской Землёй, единственной из всех старославянских образований охватившей не какой-либо славянский племенной народец – целую их ветвь вкупе с иными; неустранимую из обозрений уже вследствие своей громадности и ставшую признаваемым субъектом исторического с середины 10 века.
Т.о. при отсутствии собственной историографии периода она объективно документирована через внешнее внимание стороннего документа; и также во внешнеполитическом и внешнеэкономическом образе то врага, то союзника, то купца-контрагента. Естественно, это демонстрирует лишь какие-то итоговые результаты внутренних процессов оформления гиперсоциума; не динамику в целом, а мгновенный статистический снимок процесса, достаточно независимый в отношении всей полноты картины, как по его инаковой внешности, так и по специфической избирательности к интересам стороннего субъекта, которые меняются под собственную ситуацию его положения, как и к меркам его ценностных ориентаций в мировоззренческом и идеологическом смысле, модифицируются к континууму его понятий т.е.искаженно – но других источников для описания социально-политических процессов становления древнерусского
