бы тебе не взять меня с собой?
Ее слова меня ошарашили.
– Зачем? – спросил я. – Для секса?
– Возможно, – ответила она. – Но необязательно. Я бы хотела… воспользоваться твоим диктофоном.
– Не знаю. У меня контракт с университетом. Не уверен…
Внезапно ее лицо переменилось. Оно пугающе исказилось гневом – сильным, как у актеров в кино.
– Я думала, ты другой. – Голос у нее дрожал, но не срывался. – Думала, ты не боишься оплошностей. Не боишься правил.
Меня смутил ее гнев. Злиться прилюдно – а это в каком-то смысле было прилюдно – одна из худших оплошностей. Почти так же плохо, как то, что я заплакал перед «Бургер-шефом». И когда я вспомнил про себя, про мои слезы, то уже не знал, что сказать.
Наверное, девушка восприняла мое молчание как неодобрение или как начало ухода в личное пространство, потому что внезапно сказала:
– Подожди.
Она быстро вышла из Дома Рептилий, а я остался стоять, потому что совершенно не знал, что делать. Через минуту девушка вернулась, неся камень размером со свой кулак. Наверное, взяла его с цветочного бордюра. Я зачарованно за ней наблюдал.
– Давай я кое-что тебе покажу насчет оплошностей и правил поведения, – сказала девушка.
Она отвела руку и запустила камень прямо в стекло, за которым сидел питон. Это было поразительно. Раздался громкий звук, большой треугольник стекла выпал к моим ногам и раскололся. Я стоял в полном ужасе, а она просунула обе руки в дыру и вытащила питона. Я содрогнулся от ее смелости. Что, если питон не робот?
Девушка вытянула змею головой вперед, раздвинула ей пасть и заглянула внутрь. Потом развернула жуткую, широко открытую змеиную пасть ко мне. Мы оказались правы. Примерно на фут в глубине горла различалась ядерная батарейка робота класса Д. Не узнать его было невозможно.
Я был в таком ужасе от ее поступка, что не мог выговорить ни слова.
Мы стояли, как на «живой картине» в старых фильмах: девушка торжествующе держала змею, а я ужасался масштабам того, что она натворила. Внезапно сзади раздался звук. Я обернулся. Дверь в стене между двумя клетками открылась, и вышел высокий, грозный робот-охранник. Он уверенным шагом двинулся к нам.
– Вы арестованы, – загремел его голос. – Вы имеете право хранить молчание…
Девушка холодно глянула на робота, который высился над ней во весь свой огромный рост. Затем сказала:
– Отвали, робот. Отвали и заткнись.
Робот умолк и застыл.
– Робот, – сказала девушка. – Возьми эту чертову змею и отнеси в починку.
И робот, забрав у нее змею, без единого слова вышел в ночную темноту.
Даже не могу объяснить свои тогдашние чувства. Отчасти это было как смотреть жестокие сцены в фильмах – например, тот эпизод в «Нетерпимости», где рушатся огромные каменные здания. Просто пялишься в экран и ничего не чувствуешь.
Но потом я начал думать и сказал:
– Детекторы…
