и наигранностью, причиной чему есть непреодоленный страх, зависший в боязни всё потерять и ничего вовсе не иметь, не мог он себе позволить дать им то, что они не заслуживают, вот и забился в спазмах речевых глюках, в ожидании готовности нас принять его любовь, принять которую можно лишь себя приняв, не как больных и изуродованных, а как идущих и не сдающихся, осознавших и принявших всю свою вину, не озлобившись в ожидании наказания, показывающих оскал каждому, в надежде быть поражённым достойным, а простивших себя и позволивших себе себя.
Он счастлив в этом ожидании, он знает, что ждёт и что не мало тех, кому уже не мало он даёт, как дал он мне, его мать мне, я сейчас вам. Затем он и пришёл. Но это лишь осколок взрыва той звезды, планеты, той вселенной, что в нас сидит, особенно сидит, особенным и делает, так спит, а проявляет лишь открывшись.
Мы с вами такие особенные и уникальные, что проявлять мелкие чудеса, нам кажется ничтожным, хотя творить начнём лишь ноту первую сыграв.
2 глава книги
Думаю, если вытащить человека из привычной среды обитания и поместить в абсолютно новую, то проснувшись его охватит паника и хаос. Ему понадобится некоторое время для того, чтобы осознать своё впечатление об окружающем мире.
Мои же воспоминания детства я описал бы словом потерянность. Потерянность, связанная с полной амнезией нежели со сменой среды обитания.
Удивительным всегда считал то, что я слабо помню о событиях детства. Вплоть до событий, наверное, начальной школы, моменты которой, признаю, что больше всплывают в памяти, но все они перепутаны хронологически и очень непродолжительны по времени. Удивительно и потому, что было оно у меня и разнообразным и относительно незаурядным.
Разумеется, что ни дня своего рождения, я имею в виду самого рождения, ни первых несколько лет моей жизни я не помню. Довольно частые рассказы и воспоминания о тех днях могут освежать память, пролив свет на некоторые из них. В моём случае это давалось с трудом. Даже рассказ о том, что меня водили в ясли, который случился уже в момент описания событий в этой книге, не смог помочь мне вспомнить хоть картинку из тех дней. Думаю, один из первых воспоминаний, это фрагмент из тёмной комнаты, освещённой изображениями из диафильма. Это были уроки английского языка для детей. На них меня с сестрой водила мама. Далее вспоминается Новый год. Вижу украшенную ёлку и посетившего нас Деда Мороза. Эти воспоминания подпитаны фотографией с того дня. Отчётливо помню верхнюю полку нашей с сестрой двухъярусной кровати. Это был один из дней в попытках заснуть без света, когда я просил маму оставить слегка приоткрытой дверь, ведущую в коридор, где она помню занималась стиркой, после того как уложила нас. Этот луч света освещал небольшой угол комнаты и всё моё спокойствие. Да, с темнотой я не хотел дружить долгое время, хотя она настаивала.
Вспоминаю школьного друга, который в зажатых пальцах руки представлял образ мухи и с характерным жужжанием отправлял
