пейзажа, Николай Иванович борется с искушением написать рапорт об увольнении и наконец-то прекратить свои страдания. «Ну, напишу. Ну, уволюсь. Куда потом? Что дальше? – думает он. – Дальше ничего, кроме большого разгромного разговора с Валентиной о семейном бюджете. Надо пережить понедельник, будь он проклят!»
Оперативники, капитан Солнцев и старший лейтенант Кривицкий, перекладывают свои документы, ожидая начала утренней планерки и получения заданий.
– Ладно! – Токарев несильно хлопнул ладонью по подоконнику, обернулся, сказал с напускной бодростью: – Господа офицеры, все слышали директиву верховного командования? Приоритеты расставлены однозначно.
Офицеры приготовили блокноты, ручки и замерли в ожидании.
– Алексей Николаевич, – обратился он к пожилому оперативнику в очках, капитану Солнцеву. – Потребуются ваши связи, такт и деликатность. Есть мнение, даже уверенность, переходящая в твердую убежденность, что к краже колес и их последующему сбыту неизвестным, но заранее несимпатичным лицам причастны шиномонтажи вокруг улицы Передовиков. Понимаете меня?
Солнцев кисло кивнул.
– А раз так, необходимо встретиться с Вадиком Сысоевым и намекнуть ему, что если он отказывается выдать похитителей, продавцов и покупателей, то самое меньшее, что мы можем для него сделать, – позволить просто вернуть колеса или компенсировать стоимость украденного. За это мы замнем дело, и его бизнес продолжит работать, как прежде. Более того, мы не возражаем, если он сам разберется с негодяями, накажет их. Поставит, например, их на деньги. Разумеется, насилие исключается.
– Четыре колеса по шестьдесят пять? Это…
– Двести шестьдесят тысяч, – подключился к расчету Кривицкий.
– Ого! – заерзал Солнцев. – Немало!
– Согласен, – кивнул Токарев. – Так у него, слава богу, восемь точек и два магазина. Короче, до конца недели пусть ищет, но в пятницу вопрос должен быть закрыт. Начальство настроено решительно, а встречать праздник со взысканием нам с вами ни к чему. Ясно?
– Ясно, Николай Иванович.
– Замечательно. После этого я прошу вас разобраться с заявлением о пропаже человека. Вот, Алексей Николаевич, заявление. Снимите себе копию. Там телефон заявительницы, матери. Созвонитесь с ней, поговорите. Опросите соседей, если успеете, сходите на работу. Начальство говорит, ничего хитрого тут нет, но мне интуиция подсказывает, что не так все просто с этим пропавшим.
– Понятно, разберемся.
– Вечером сюда.
– Понятно.
– Гена, теперь с тобой, – обратился Токарев к молодому ушастому Кривицкому. – Занимаешься сегодня угонами по оперативному плану. План не потерял?
– Вот он, со всеми подписями.
– Молодец. Параллельно возьми участкового, загляните с ним к местным гастарбайтерам. Задачи те же, хотя надежды – ноль. Встреться с их предводителем, объясни, что колеса
