Из его рук повалил пар, окутавший всю площадь. Запахло ладаном. Ратники Александра Невского поднялись и воспарили над водой, лед под ними восстановился. Когда пар рассеялся, перед пораженной публикой остались только воины Александра. Рыцарей поглотила вода.
– Сла-авься, слав-авься! – запел хор, состоящий из нескольких сот человек. Колокола храма Василия Блаженного ответили размеренным перезвоном. На лед вышли фигуристы в старинных костюмах и закружились в причудливом серпантине хоровода.
С балкона мавзолея все было отлично видно. Командующий стратегическими силами был доволен, что выбрался отдохнуть.
– Разрешите обратиться, господин генерал-майор? – обратился к нему караульный.
Красочность и масштабность зрелища несразу вернула Леммана к действительности.
– Что-что? – переспросил он, поворачиваясь.
– Адмирал Урманчеев ожидает вас внизу, – по-военному коротко доложил охранник.
С сожалением оглядываясь на действие, происходившее на площади, генерал спустился по ступенькам во внутренние помещения мавзолея.
Адмирал Рамиль Урманчеев, командующий восточным флотом торпедных и ракетных крейсеров, вытянулся по стойке смирно, приветствуя своего командира. Генерал подошел вплотную и взглянул ему в глаза. Тот молчал.
– Свободен, – отпустил Лемман охранника. Когда тот вышел, обратился к подчиненному. – Ну, моряк, не томи.
– Мы опоздали, – короткая фраза повисла в воздухе.
Лемман закрыл глаза и отвернулся. Контроль адреналина, сердце – раз, два, три, глубокий вдох, медленный выдох. Теперь открыть глаза и помолчать. Этот нехитрый прием ушу всегда помогал Лемману успокаиваться. Взору военного предстал Владимир Ленин. Вождь мирового пролетариата сидел за письменным столом и работал. Зеленое сукно, лампа в виде гриба, черный телефон, стопка газет «Искра», тетрадь и чернильный прибор. Владимир Ильич часто писал допоздна, создавая свою бессмертную лениниану.
«Интересно, что пишет?» – подумал Лемман.
В верхней части листа заглавными буквами было выведено: «Политическое завещание».
«Ах, да, сообразил, мы же в мавзолее. Аттракцион… С ума сойти можно» – напряжение немного спало, стук в висках постепенно прекратился, удивившая картина уводила сознание от неконтролируемого всплеска.
«Популярный аттракцион. Забальзамированное тело сохранить не удалось, поэтому в мавзолее клон. В Париже клон Наполеона сам рассказывает туристам о своих баталиях. В Александрии Македонский скачет на Буцефале. Самый популярный из них – Дракула в Бухаресте. Захоронение Влада Тепеша вскрыли. Теперь запрограммированный клон пугает туристов, сажает на кол врагов и пьет кровь младенцев. Как в стародавнее время. Время… О чем это я? Ах да, времени в обрез…»
Ленин прекратил писать, поднял голову и уставился
