чистым. И беззвучным, словно она не дышала вообще.
– Слушай, может я пойду, на остановке постою, – она наконец нарушила молчание. – Неудобно отнимать у тебя столько времени. Моя маршрутка ходит редко, если бы повезло, я уехала бы сразу. А сейчас, может, целый час придется ждать.
– И что это за маршрутка? – поинтересовался он. – Где ты живешь в смысле?
– На улице Буревестника. Представляешь, где это?
– Примерно. Куда ворон костей не заносил. В северной части, правильно?
– Да. Очень далеко. Маршрутка тащится полтора часа.
– Н-да…
Он вздохнул, подумав, каково ей ездить каждый день на занятия по полтора часа в один конец в вонючей промозглой маршрутке.
– Но зачем так далеко? Поближе не нашлось вариантов?
– Там дешевле. Причем значительно.
– Одна снимаешь?
Вопрос вырвался сам по себе; другая девушка в подобной ситуации: снег, грязь, нет маршруток, есть машина… – восприняла бы это однозначно как попытку набиться в гости. Однако эта не приняла намека на то, на что он и не намекал:
– Нет, втроем. Все равно дешевле.
Она ответила спокойно и равнодушно. Явно он не был героем ее романа, от близкого соседства с ним у нее не возникало ни эмоций, ни тем более желаний. Равно как и у него; они были абсолютно безразличны друг к другу.
– А сама ты откуда ? – спросил он лишь для того, чтобы что-то спросить.
– Почти с Севера. Из Пермского края. Город есть такой Оса – слышал?
– Нет, не слышал, – честно признался он. – В тех краях никогда не бывал. Я сам из Оренбурга.
– Из Оренбурга? Там же вроде свой универ хороший. Зачем было сюда ехать?
– А, долго объяснять…
Он махнул рукой; порой он и сам не мог понять, зачем поехал учиться в другой город, если бы и в родном рано или поздно стал самостоятельным и не зависел бы от родителей.
– Азия-с, одно слово. А тут – Европа.
Девушка ничего не сказала. Ей было все равно.
– Тоже втроем снимаем, – зачем-то добавил он. – Но поблизости.
Она не отреагировала. Только посмотрела на остановку. Туда подъехали сразу три маршрутки. Но он не знал, какая ходит на эту самую улицу Буревестника. По тому, что девушка не двигалась, он догадался – это опять не ее номера.
– Слушай, – сказала она еще через некоторое время. – Хватит, наверное. Я отсиделась, отогрелась, спасибо. Пойду на остановку, а ты поезжай по делам. Так еще час или полтора можно ждать.
Он не ответил. Дворники уныло скребли разбитое по нижнему краю стекло.
– Как у тебя все-таки дверь открывается? А то опять не смогу выйти.
Девушка опять взглянула на него. Она совершенно ему не нравилась. Чем дольше она сидела рядом, тем сильнее понимал он, насколько она не в его вкусе. Невозможно было представить, чтобы он завел
