хоть сколько-нибудь значительные перемены могли лишь напугать его… Словом, советник Гагиус был во всех отношениях приятным человеком и никогда не прибегал к таинству превращений. Поэтому даже весьма отдаленная спокойная старость казалась ему в высшей степени заманчивым завершением земного пути.
…Некоторое время он наблюдал за своей юной шестнадцатилетней женой Лоной и затем запечатлел на ее челе нежный поцелуй. Но не более – сегодняшняя ночь не была ночью любви. Их полугодовалый ребенок находился в умелых заботливых руках пожилой кормилицы, и Гагиус приготовился без помех отдаться во власть сновидений. Поэтому он был крайне раздосадован, услышав донесшийся снизу неясный шум…
Когда ночь наконец опустилась на столицу Валидии, кролик выбрался из своего укрытия и запрыгал к центру города.
Большую часть времени ему приходилось двигаться под прикрытием заборов, по трубам водостоков, через тесные проходные дворики, минуя людные улицы и оживленные перекрестки. Иногда он возвращался, встретив непреодолимое препятствие, и искал новый путь к цели, пока не оказался на тихой улице, застроенной добротными и несколько тяжеловатыми особняками.
Подобравшись как можно ближе к дому Гагиуса, выделявшемуся изображением фамильного герба на чугунных решетках окон и ограды, Люгер был вынужден сделать то, без чего уже нельзя было обойтись, хотя он и рисковал при этом своей репутацией.
Тело кролика исчезло в основании дымного столба, тотчас же размытого ветром и дождем. Из дымного облака появился человек – голый, замерзший, измученный бегством, лишившийся оружия и одежды. Одна его рука была коричневой от запекшейся крови. Рана снова открылась после превращения и сильно кровоточила.
Выскользнув из подворотни, Стервятник из последних сил перебежал улицу, поднялся по широкой каменной лестнице и постучал в дверь дома, излучавшего благополучие и основательность.
Не обращая ни малейшего внимания на ругань и проклятия Люгера, невозмутимый слуга с каменным лицом долго и подозрительно изучал его через маленькое окошко, расположенное рядом с дверью, после чего наконец отворил.
Слот ввалился в теплый коридор, пропахший запахом горящих в камине поленьев, и интерьер поплыл у него перед глазами, слившись в несколько разноцветных полос. Чьи-то размытые лица возникли на краю туманного облака, затягивавшего мир, и, сделав еще три шага, Люгер рухнул на пол, сопровождаемый испуганным женским визгом.
Стервятник очнулся на кровати в спальне с высокими окнами, затянутыми темно-зелеными портьерами. Он был укрыт теплым пледом, его раны были аккуратно перевязаны, царапины и неглубокие порезы обильно смазаны целебным бальзамом. Справа от него уютно потрескивал огонь в камине; ласковый сумрак не раздражал глаза.
Некоторое время Слот лежал, вспоминая, где он находится. Гравюры на стенах и кое-какие детали обстановки помогли ему в этом. На гравюрах были изображены оз
