публике предстали шикарные декорации католического собора.
– Это Церковь святой Екатерины в Нюрнберге, – комментировала Марианна происходящее на сцене. – Молодой рыцарь Вальтер признаётся в любви первой красавице города Еве.
Пан наслаждался любовной сценой, отождествляя себя с Вальтером, а Кристину – с Евой.
– Она тоже его любит, но судьба женщины в те времена не принадлежала ей.
– Вот были же времена! – вздохнул Хомяков.
– Отец Евы решил выдать дочь за победителя в традиционном ежегодном состязании мейстерзингеров.
– Это что-то вроде конкурса композиторов, – пояснил Понуров.
– Который будет у нас во вторник, – добавила Манкина.
– Понятия «композитор» и «исполнитель» в те времена были неразделимы, – продолжала Марианна. – Собственно, понятия «композитор» как такового ещё не существовало.
– Что же мешает Вальтеру участвовать в конкурсе? – спросил Пан.
– Только мейстерзингеры могли участвовать в конкурсе мейстерзингеров. Для этого Вальтеру сперва надо было стать членом цеха.
– Это что-то вроде Союза композиторов, – догадался Боря.
– Вступление в цех мейстерзингеров – дело непростое и небыстрое. Так что Вальтеру, казалось бы, остаётся лишь смириться с тем, что Ева никогда не будет принадлежать ему.
При этих словах Марианна бросила ехидный взгляд на Кирилла.
– Но Вальтер просто так не сдаётся! – ответил на её взгляд Хомяков. – Он намерен отчаянно бороться за свою любовь!
– И вот, он отправляется в цех с просьбой принять его в свои ряды.
– Но разве это не требует долгих лет кропотливой учёбы? – перебил её Тельман.
– Вот поэтому мастера смеются над дерзким мальчишкой, который не знает правил и хочет сразу же стать мейстерзингером.
Тем временем на сцене Вальтер пел одну из своих красивейших арий. Не зная правил, на одном лишь вдохновении, что дарила ему Ева, воспевал он весну, что сменяет собою зиму и рождает в душе поэта любовь и песню. Пан с искренним удовольствием слушал Вальтера, при этом думая про себя: «Вот и я сегодня так же, одним лишь вдохновением, не зная нотной грамоты, поразил бывалых мастеров».
Не менее искреннюю ненависть Пантелея вызвал жирный старикашка, который неожиданно прервал героя на полуслове.
– Это Бекмессер. Он вызвался судить Вальтера в его вступительном испытании. Но объективности от него ждать не приходится, ведь он сам надеется жениться на Еве.
Невзирая на усмешки профессоров, Вальтер допевает свою вдохновенную песню и покидает собрание с гордо поднятой головой. Занавес закрывается, публика аплодирует.
– Уже больше часа! – глянул Пан на часы. – Неужели это только первое отделение?
– Это самая огромная опера Вагнера. В полной версии больше четырёх часов чистой музыки. Но это сокращённая версия.
