могла бы начаться практически самостоятельно, без глубоких причинно-следственных связей с предшественницей. В самом деле, период 240–270 годов, отделяющий Империю Цезаря от Империи Диоклетиана, в традиционной истории выглядит как время наибольшего углубления политической анархии, так что к моменту прихода к власти Клавдия II в 268 году единой Империи уже фактически не существовало, и можно утверждать, что 270 год является годом начала «восстановления Империи» после ее «развала».
Итак, мы мысленно обозрели только один из нескольких десятков параллелизмов, обнаруженных в европейской и библейской истории, причем даже не из числа основных – из вторичных. Однако он один из самых длительных и интересных. Хотелось бы надеяться, что читатель сам смог убедиться: такая цепь совпадений случайной быть не может. Она – результат искажений реальной истории, не обязательно умышленных и злонамеренных, результат дилетантской, неквалифицированной (если рассматривать в аспекте профессиональном) работы какого-то средневекового историка-хрониста.
Встает естественный вопрос: но куда же смотрели историки позднейших времен? Продемонстрированный нами параллелизм настолько ярок, что только совершенно равнодушный ко всему не задумается над тем, что же все-таки происходит в нашей истории?
Но в действительности оказывается иначе. Не так уж сам по себе очевиден параллелизм. Еще раз напомним о том, что ради этой прозрачной ясности и «очевидности» пришлось проделать огромнейшую подготовительную работу по кодированию десятков и сотен хроник, по составлению программ для ЭВМ и анализу хроник с их помощью. Только таким путем удалось отделить «плевелы от зерен», сосредоточить внимание на сущности явлений и отрешиться от второстепенного. Если же рассматривать необработанный материал, то мы немедленно подпадаем под гипноз ярких красноречивых деталей (может быть, попросту придуманных кем-то или искаженных до неузнаваемости), которым нет соответствий в биографии параллельной. А ведь именно детали убеждают не только обычного читателя, но и профессионального историка в «безусловной правдивости» прочитанного. Для примера раскроем книгу по истории Древнего Рима и приобщимся к деталям биографии любого из недавних наших персонажей. Вот Каракалла:
«В 215 г. Каракалла, узнав, что среди населения Александрии Египетской распространяются насмешливые высказывания о нем, явился в город со своей гвардией. Пригласив молодых граждан Александрии в цирк, император окружил здание воинами и велел перебить всех собравшихся. Вслед за этим он отдал ряд районов города на разграбление».
И не в том дело, правдив ли, даже правдоподобен ли этот жестокий исторический рассказ, важно прежде всего то, что благодаря подобным «деталям» история Каракаллы начинает выглядеть совершенно непохожей на историю его двойника Теодориха Готского. Крохотные мелочи вроде той, что «Септимий встретился с войсками противника» не где-нибудь, а именно «близ Лугудуна», заставляют
