подойдя к Новым воротам, заметил, что они закончены недавно и потому так называются. Однако, по данным известного баварского криминалиста Ансельма фон Фейербаха, впервые увидевшего Каспара Хаузера два месяца спустя, тот объяснялся в основном жестами и обрывками слов, а в день своего обнаружения и вовсе не мог ничего сказать, кроме «Не знаю» и «Хочу быть кавалеристом, как мой отец», причём повторял эти фразы чисто механически, не понимая смысла. Около 8 часов вечера еле передвигавшего ноги юношу с огромным трудом привели в полицейский комиссариат. Здесь от него удалось добиться только трёх фраз: «Мой дом» (по другим сведениям, «Домой» или «Отведите домой»), «Не знаю» и «Хочу быть кавалеристом, как мой отец». Юноша не понимал, где находится, не реагировал на слова. Один из полицейских вынул из кармана монету. Найдёныш с восторгом стал вертеть монету в руках и твердить «Лошадка, лошадка» (Ross, Ross), жестами показывая, что монетка подошла бы для украшения лошадиной сбруи. Еще Каспар сумел кое-как прочесть «Отче наш» (Pater noster). А когда ему принесли перо и бумагу, он написал: «Каспар Хаузер». На ночь Каспара отправили в Фестнерову башню – местную тюрьму. Оказавшись в камере, он сказал, что у него уже была такая комната, упал на солому и заснул мёртвым сном. На Каспаре была надета войлочная шляпа, сшитая по городской моде, с жёлтой шёлковой лентой и тонкой полоской красной кожи, внутри с трудом различалось полустёршееся изображение Мюнхена. Вокруг шеи был обёрнут чёрный шёлковый шарф. Кроме того, на нём была рубашка из грубой ткани и пёстрый жилет, застиранный и не новый, а также серая полотняная куртка, переделанная из фрака. Серые брюки из более тонкой и мягкой материи, с полотняной заплатой между ног, как у брюк для верховой езды, принадлежали, скорее всего, конюшему или егерю. На ногах у неизвестного были тяжёлые ботфорты, подбитые гвоздями, на высоких каблуках, с прикреплёнными внизу лошадиными подковами. Сапоги явно были ему малы, носки были отрезаны, и пальцы ног торчали наружу.
В карманах у Каспара был обнаружен белый носовой платок в красную клетку с красными же вышитыми инициалами «К. Х.», несколько ярких тряпок красного и голубого цветов, пара карманных молитвенников, на одном из которых было украшение в виде короны, посыпанной золотым песком, ключ, роговые чётки и несколько записок с католическими молитвами. На некоторых из них были отмечены адреса типографий в Зальцбурге, Праге и Бургхаузене. В дальнейшем одежду уничтожили под предлогом ветхости, а другие предметы не сохранились. При Каспаре был конверт, содержащий два письма. В углу конверта были видны три полустёртые буквы, которые можно было прочесть как G. I. R. либо как C. T. R. Письма были написаны с орфографическими ошибками в простонародной, возможно, несколько нарочитой манере. Первое из них гласило:
«Баварская граница место не названо 1828 г.
Его Высокоблогородию капитану кавалерии!
Я Вам посылаю мальчика, который уверяет, что хочет служить своему Королю верой и правдой. 7 октября 1812 года мне его передали, а я сам бедный поденщик и своих детей десять душ, а мне
