нас отперли, вошли, поставили на пол сумки с продуктами и спросили:
– Ну, показывайте. Где она?
– Кто? – спросили мы.
– Подводная лодка.
Мы изумились – неужели непонятно?
– Она уплыла.
– Да, – сказала мама с улыбкой, – она нам встретилась на шоссе. Голубая такая, да?
– Нет, – Алешка покачал головой, – бледно-розовая.
– Ну, значит, это была другая.
– Так. – Папа сел за стол и строго сказал: – Вранье закончилось. В чем дело?
Мы рассказали. Алешка добавил про кольцо наручников на руке ночного гостя. Папа нахмурился. И тут же позвонил нашему участковому:
– Доброе утро, Иван Степаныч. Спасибо, все хорошо. А у вас? Никаких ЧП? Никто из задержанных не сбежал ночью из-под стражи? Да нет, ничего, я разберусь. Обязательно. Будь здрав. – Папа легонько постучал мобильником по столу, задумался.
– Что там, отец? – спросила мама.
– Да пока ничего, все спокойно.
– Ну, а лодка-то куда делась?
– Тебе же ребята сказали: уплыла. Бледно-розовая такая. С голубым верхом. – Он встал. – Ладно, займемся делом.
Мы перетащили сумки в большой дом и стали разбирать продукты. Что-то вкусненькое мама выложила на стол, а все остальное убрала в холодильник.
– Вот, – с удовлетворением сказал Алешка, – теперь он доволен.
– Кто? – удивилась мама.
– Холодильник. Слышишь, как урчит? А когда он пустой, он совсем не так урчит. Он дребезжит от голода.
Такая привычка – одушевлять предметы – осталась у Алешки с самого раннего детства. Помню, он тогда даже как-то спросил:
– А когда хлеб кусают, ему больно?
– Смотря кто кусает, – сказал папа.
Мы позавтракали хорошими бутербродами, и Лешка умелся во двор – его басовито вызвал соскучившийся за ночь Рекс.
А папа мне сказал:
– Мне этот ваш гость с подлодки что-то не понравился, я им займусь. А ты за Алешкой приглядывай.
Мама посмотрела в окно и сказала:
– Надо бы его подстричь.
– Его сначала отловить надо, – сказал я. Алешка дико не любит стричься. «У меня потом три дня спина чешется», – говорит он.
– Ничего, – сказала мама. – Приманим чем-нибудь.
Подводной лодкой, например.
Глава III
Искатели и копатели
Следующее утро было выходным. И папа остался на даче.
После завтрака мама оторвала очередной листок календаря.
– Так… Дело к осени. – Разочарованно посмотрела на оборотную сторону – кроссворда нет – и что-то там стала читать. А папа взял косу и вышел на улицу.
– Я это буйство прекращаю. – И он показал рукой на разросшуюся траву.
У нас классный участок. Никаких огородов, никаких теплиц – одна сплошная дикая природа и
