головой. Еще раз оглядел наряд бузотера и произнес шепотом:
– Я так и думал.
Затем взглянул на хозяина и произнес:
– Я заберу его с собой. Вот вам, – он протянул золотой, – и запомните, ничего такого вы не видели. А сейчас я должен отлучиться на какое-то время, и уладить свои дела.
– Хорошо, сударь. – Толстяк спрятал монету в карман фартука, затем кивнул в сторону бузотера и спросил: – Что с ним?
– Это вас нужно спросить, что с ним? Это вы его так изрядно накачали вином.
– Это не я, сударь. Это он сам набрался.
Рашфорт спорить не стал, махнул рукой.
– Вы уж тут за ним посмотрите, как бы он что-нибудь еще не учудил, – заметил кислое лицо толстяка, и пояснил: – оставьте горничную.
Вышел на улицу, туда, где его ждала Миледи.
Дорога на Ля Рашель.
– Как же болит голова, – первое, что произнес Меншиков, придя в себя. Схватился за голову: – Что за пойло наливал мне трактирщик.
– Отменное вино, урожая 1615 года, – раздался неожиданно голос.
– Бургундское, – прошептал Федор.
– А, вы, разве просили у него какое-то другое? – Уточнил незнакомец.
– Да нет, бургундское…
Федька не договорил. Неожиданно Меншиков понял, что находится не в номере постоялого двора, где по законам жанра он должен был поутру очнуться, а, по всей видимости, путешественник просто предположил, скорее всего, в каком-то экипаже едущем неизвестно куда. Открыл глаза и увидел знакомое лицо.
– Раз уж вы очнулись, – проговорил дворянин, – позвольте представиться – Мишель Фредерик граф Обочин прозванный в этой местности – Рашфорт. С кем имею честь общаться?
– Франсуа – Анри – Пола граф д'Мане. Увы, прозвищ не имею. Прибыл во Францию из Ямарики.
Рашфорт рассмеялся.
– Скорее из Московии, – проговорил он. – От жителя Ямарики вас отличает говор. Как говорите вы, говорят в районе белой орды.
– Черт, вас в отличие, от местных крестьян довольно сложно обмануть, – вздохнул Меншиков.
– Просто по делам государства я вынужден был года два назад отправиться в те места.
Федор наконец-то освоился в карете и уселся поудобнее. Взглянул в окно и спросил:
– Так куда же вы меня везете, граф?
– Называйте меня – Рашфортом, – проговорил Обочин, – я уже привык, что местные меня так называют. А едем мы, граф, в Ля Рашель.
Федька присвистнул. В его планы путешествие в город принадлежащий гугенотам и находящийся на краю гибели (кардинал Ришелье и король Людовик XIII собирались подавить последний оплот протестантов).
– И я не могу отказаться от поездки? – Полюбопытствовал он.
– Боюсь, что нет. Вы и так подвергли себя опасности, появившись в Париже в таком наряде.
– А что
