была слабее… И ты сам отказался от нее, как только понял, что наследницы из нее не получится… А я не отказывалась от Къяры… Ты же не говорил мне о ней ничего все эти годы… Ты изолировал меня ото всех… Я больше двадцати лет не общалась ни с кем кроме Инги и иногда тебя… Я сходила с ума от неизвестности, тоски и одиночества. Я боялась твоих появлений, но еще больше я боялась, что ты не придешь больше никогда… Я понимаю, что мое положение это сказочная роскошь по сравнению с тем, на что ты мог обречь меня, и все же это жестоко…
– Ты смешная, любушка. «Прощение – это именно прощение». Я этого не понимаю. Ты уж будь честнее. Прощение – это возвращение к старым отношениям, когда я позволял тебе все и ни в чем не перечил?
– Нет! Это – понимание. Понимание другого и допущение возможности им поступить так, как он поступил… Это не значит, что ты не должен поступать так, как считаешь нужным, это значит лишь то, что ты не осуждаешь другого за его поступки…
– Если так, любушка, то я простил тебя очень давно, – усмехнулся Маграт. – Я не осуждаю тебя. Другое дело, что я не дам тебе поступать так, как я не считаю нужным… или дам, но использую это таким образом, что ты сама горько пожалеешь о своем поступке.
– Ты действительно не осуждаешь за то, что я пыталась сбежать и лишить девочек способностей к магии?
– Нет. Твой поступок был очень кстати. Ты лишила меня иллюзий и любви. И это было замечательно. Через какое-то время я понял, что даже благодарен тебе за это. Через любовь надо уметь переступать, если это необходимо. Этому научила меня ты, а я в свою очередь научил этому нашу дочь.
– Ты говоришь мне это, чтобы сделать еще больнее?
– Нет, любушка. Я сказал лишь то, что есть, – Маграт качнул головой. – Мне жаль, если это делает тебе больно. Но это твои проблемы.
– Это проблемы нашей дочери! Ты отобрал у нее возможность полноценно любить. Сейчас ты придумал какую-то нелепую замену этому чувству… Ты хочешь, чтобы она любила тайно, украдкой, и была готова в любой момент отказаться от своей любви? Это дико!
– Она уже не умеет любить по-другому.
– Научится, если ты ей позволишь. Кто ее супруг?
– Ее двоюродный брат, сейчас ему семнадцать, он ее боготворит.
– Ты сделал ее супругом мальчишку?
– Это было необходимо… К тому же мальчик искусный любовник, его научили всему.
– Как бы он не был искусен, это не супруг, а пародия. Найди ей нормального супруга, который был бы старше, сильнее, любил ее. И она сможет быть счастлива.
– Старше – возможно, но сильнее – ты шутишь, сейчас она сильнее даже меня.
– Пусть он будет сильнее физически, морально.
– Она прекрасный воин, и способна победить любого мужчину, даже не применяя магии. Поэтому физически тоже не подойдет. Да и морально она выносливее всех, кого я знаю. Возможно, я найду ей со временем более-менее достойного второго супруга, но полюбить его
