>
Стоял десятый день изнурительной жары. Городской асфальт плавился под покрышками автомобилей, мчащихся по раскаленным дорогам, словно скорость могла остудить эту землю. Деревья теряли свой летний цвет и тянули ветви все выше, будто бы моля небеса о снисхождении. Зелень постепенно сходила на нет, меняясь на желтизну увядшей травы и цветов. Горячий ветер гулял по улицам города, выискивая открытое окно, в которое можно было с радостью ворваться и нагреть остывший воздух в квартире. Дождя не было почти месяц. К вечеру улицы настолько нагревались от дневного беспощадного солнца, что даже ночью стоял изнурительный зной, а к утру, когда становилось все же немного прохладней, наступал рассвет, и солнце восходило вновь, величественное и беспощадное. Такого жаркого лета я не помнил за всю свою жизнь. Кондиционера в моей квартире не было, так что ветер радостно врывался в мою обитель и беспрерывно гонял горячий воздух, в то время как я сидел у окна и смотрел с высоты седьмого этажа на пустынные улицы города, над которым уже привычно нависала дымка. В такие моменты я особо чувствовал, что человек, сколь изобретателен он бы не был, находится во власти мира, в котором он живет. Солнце неуклонно катилось к зениту, до спасительной прохлады было еще нескоро, а если учесть еще то, что последнее место работы я оставил как раз с приходом этой жары, то мне ничего не оставалось, как сидеть у окна и смотреть на редких прохожих и проносящиеся в этом знойном дурмане автомобили.
Двадцать три года назад, в середине прохладного, но уже по-настоящему весеннего апреля, появился на свет мальчик, которому было подарено имя Александр. Детство его прошло спокойно, впрочем, как и юность. Он выучился в школе, окончил институт, и вступил на дорогу взрослой жизни с некоторым багажом знаний. Женой он так и не обзавелся, также, как и детьми. Хотя не каждый в двадцать три года может похвастаться таким богатством. Я порой немного жалею, что не женился. Жил бы сейчас с супругой, пускай в тесной, однокомнатной, зато своей квартире на седьмом этаже практически в центре города. По старому красному ковру может быть ползал бы наш карапуз, мы бы вместе завтракали, обедали и ужинали… много чего могло бы быть, однако все что не делается – все к лучшему. Не время, значит, моему карапузу ползать по грязному ковру, который мне все лень пропылесосить, так же, как и не время моей супруге открывать старый холодильник, который не обременен продуктами. Да и на диване нам было бы тесновато.
Я отошел от окна. Нет ничего хуже размышлений о том, чего ты не сделал и к чему бы это привело. Подойдя к своему старенькому холодильнику и открыв его, я достал последнюю банку содовой. Надо бы пополнить запасы продовольствия, а то в холодильнике остались пара сосисок да пачка пельменей. Рухнув на диван, я открыл содовую и достал свой телефон. Надо найти работу, и с этим лучше не затягивать. Пролистав список контактов в поисках знакомых, способных помочь с вопросом трудоустройства, я, к своему удивлению, обнаружил незнакомую запись. Провалами в памяти я не страдаю и к контактам обращаюсь часто, однако новых записей я не делал достаточно давно. Контакт был подписан «Миррилиус», и я определенно не имел ни одного знакомого с таким именем или прозвищем. Секунду другую я сомневался, стоит ли позвонить и узнать, кто это, однако передумав, я стал искать команду «удалить контакт». В этот момент телефон зазвонил. Примерно минуту, под монотонно вибрирующий телефон, я изучал черно-белый дисплей, на котором умерено, но требовательно светилось имя контакта – «Миррилиус». Посомневавшись еще минуту, я взял трубку.
– Алло.
– Добрый день, Александр, – ответил мне на том конце провода глубокий голос. По голосу мне представился седовласый старик, с внушительной длинны бородой, в белых одеяниях. Голос у него был властный, но без напора. Создавалось впечатление, что исход диалога от тебя не зависит.
– Здравствуйте… – смешанно ответил я. В это время я судорожно вспоминал всех своих знакомых, старых и новых, чей голос был бы похож на тот, что я слышал в трубке.
– Можете не пытаться меня вспомнить, мы с Вами еще не знакомы, – будто угадав мои мысли, ответил мне обладатель властного голоса. – Ваш номер я узнал от нашего общего знакомого, который поведал мне о тяжелом положении, в котором Вы сейчас находитесь. И я решил Вам помочь и предложить работу.
В этот момент мой воспаленный мозг отчаянно вспоминал знакомых, которые знали про мое «тяжелое положение», знакомых моих знакомых, у которых мог бы быть похожий голос, а также реакцию моей несуществующей жены, если бы она была рядом. Последняя мысль привела меня в чувство, и я ответил:
– Я не совсем понимаю, о чем Вы. У меня все отлично. Я сыт, здоров, местами даже счастлив. Не могу себе представить своего знакомого, кому бы я пожаловался на свое положение, – ответил я с наигранной веселостью, хотя в голове я припоминал, что человека три или четыре на роль «знакомого», которым я недавно рассказывал положение своих дел, все же подходят.
– А Вы мне нравитесь, – также весело ответил собеседник, – И поэтому я бы
