была хорошенькой южанкой с непроницаемо-лицемерным взглядом. Не наблюдала ли она внимательно за Надин из-под полуопущенных длинный и прямых ресниц? Слуг подкупают, это же элементарно! Надин рассеянно улыбнулась. Сказать что-нибудь естественным и решительным тоном, прорвать молчание, отвлечь внимание девушки. Надин произнесла нарочито вульгарным тоном, который не мог скрыть ее тревоги:
– У вас были любовники, Селина? Нет? Ну, значит будут. Вы поймете, что это такое. Звонит мой любовник, я хочу с ним расстаться, понимаете? На это есть причины.
– …Да, мадам.
– Я отправляюсь в путешествие…
– Да, я вижу, мадам, это, должно быть, нелегко, мадам.
Надин открыла сумочку и достала купюру, которую вложила в руку горничной.
– Вы будете молчать, не так ли? Это никого не касается.
– Да, конечно, мадам.
На воздух, на воздух, я уже не знаю, что делаю. Лифт.
Скорее на улицу. Полумрак коридора, комната, сожженные бумаги, телефон, Селина, их бредовый разговор – все развеялось. Надин шагнула в сторону и оглядела улицу. Напротив двери цветочница – продающая хризантемы – поставила свою корзину на тротуар. Проехал автобус, прошла мимо пара, совсем юная, они разговаривали быстро, и казалось раздраженно. На мокром тротуаре отражались изменчивые красные и желтые огни. Улица манила: броситься в нее и затеряться.
Надин пошла быстрым решительным шагом, не желая сразу останавливать такси. Сначала собраться с мыслями. Перед витриной обувного магазина она остановилась: зеркала позволяли наблюдать то, что происходит сзади, не оборачиваясь. Вроде ничего подозрительного, но в девять вечера на улицах Парижа столько народу… Немного успокоившись, Надин свернула за угол. Кто-то так быстро шел ей навстречу, что они едва не столкнулись. «Извините… Ален? Ты!»
Ален крепко пожал ей руку. Его рука была теплой.
– Какая удача, – сказал он голосом, в которой ей послышалась фальшь. – Какая встреча, однако! Ты торопишься?
Он старался говорить ласково, но удавалось это с трудом. Слишком честный, он не мог найти тех интимных слов, которые в его устах звучали с такой чистотой. Надин думала: сохранять ясную голову, вести себя просто, невозможно, чтобы он уже все знал. Он не знает Сильвию, зато связан с Муженом, с Б., с Р. Б. и Р. узнают обо всем только спустя некоторое время, может, от них вообще скроют произошедшее, чтобы не пугать одного и не расстраивать другого. В ушах Надин еще слышались телефонные звонки. «Это мой любовник», – сказала она тогда, отвечая своей тайной тревоге. Она спросила:
– Ты мне звонил?
И по тому, как он ответил: «Нет, я не знаю твоего номера», – она поняла, что он лжет. Значит, он в курсе. Значит, караулил ее за углом. И, видно, не один, кто-то еще следил за улицей, пока он звонил из бара. Сильная рука, сжавшая ее кисть, беспокоила Надин, она пожалела, что не свернула в ближайший переулок, немноголюдный,
