король? Нет, те повозки скрипеть не будут.
Конечно, жители окраины никогда не видели, как выглядят королевские повозки, могли только гадать, сколько их обычно едет, кем сопровождаются и что внутри. Но точно знали одно: те повозки не скрипят. Да и больше их должно быть. Много больше.
Интерес быстро стих. Окна небольших домов плотно закрылись, а жители занялись своими делами – незваных гостей лучше всего было просто не замечать. Хорошо, если торговец будет, а то ведь и театр может приехать, а от балагана всегда жди неприятностей. Сначала веселье, а потом жены мужей недосчитываются, парни девок теряют, а вот детишек иногда, наоборот, прибавляется – все знают, что в стенах женского монастыря разместился приют для сирот, вот и тянет недалеких. То из балаганов, то с торговцами, кто под покровом ночи детеныша принесет. Хорошо, если на порог приюта положат, а бывает и у входа в селение на сто домов оставят. Утром – найдут, а если к ночи, то все, считай, пропал ребенок.
Младенцев мужского пола отправляли в столицу или другое герцогство, а девочек матушки из монастыря брали под свою опеку, стараясь дать им родительское тепло и заботу, сделать из девочек сестер. Они день и ночь трудились, чтобы вырастить благородных леди, пусть не по крови, но по духу.
За время существования приюта, через него прошло больше сотни воспитанниц. Многие из них удачно вышли замуж – матушки позаботились. Другим нашли работу у баронов, и лишь четверо за сорок лет остались в этих стенах служить всевидящим богам.
Полудохлая кляча еле плелась под тяжестью своего груза. Возница не торопился, а целая гора вещей за его спиной мерно покачивалась, то и дело грозясь упасть. На вязкой дороге оставались следы от колес и копыт, лошадь утопала в грязи, а сам кучер ехал, сильно опустив голову, из-за чего казалось, что его шапка торчала прямо из темного плаща.
Вероятно, мужчина просто задремал – ближайший постоялый двор был в двух днях пути, и без хорошей кровати и нормальной крыши над головой осенью не выспишься.
– Торговец, – подумала Эниинг.
Она облегченно вздохнула и отошла от окна небольшой комнаты в имении матушек.
Обычный торговец не предвещал беды. Продать он здесь ничего не сможет – некому. Может, выменяет что, может, так и уедет с пустыми руками. Хоть лошадь накормит, а то бедное животное из сил выбивается, глядишь, завтра дохлой лежать будет где-нибудь на полдороги к алмазному городу Таршаин.
Вот только что ждет торговца в самом городе? Разве найдет он там, чем поживиться?
Эниинг знала, жителями там правит страх, и у этого страха есть собственное имя – герцог Натан Виару. Говорят, он сумасшедший изверг, который в порыве гнева убил половину ни в чем не повинных слуг. Ходили слухи, что он выменял у какого-то торговца магический порошок, позволяющий колдовать, и теперь может превращаться в любое животное, чтобы бегать по округе. Эни слышала, что у него есть гигантские крылья, с рождения вросшие в спину, его повозки везут дикие фантомы, а не лошади, рабы под пытками рассказывают ему все тайны колдовства. Ходили слухи, что его верные слуги – черные маги, а братья – безжалостные убийцы, которые никогда не познают смерти.
Да здесь и придумывать ничего не надо. Многие своими глазами видели, как герцог доставал магические камни, расплачиваясь в таверне, или как накладывал заговор на одного беднягу. Видели даже, как по его дому гуляли странные существа – грозные звери со светящимися глазами, демоны, охраняющие покой своего господина. И если он не скрывает этого, не боится гнева короля и восстания в городе, остается только гадать, что же спрятано от посторонних глаз в подземельях его черного замка.
«Смерть» – так прозвали этого монстра за его жестокость, жажду крови и колдовство.
И к общему ужасу воспитанниц приюта, именно герцог был здесь покровителем. Настоятельницы почитали Натана Виару как мецената и благодарили за все, что он сделал монастырю. Но герцог никогда не был здесь долгожданным гостем и никогда не будет. Эниинг казалось, что владелец земель сам это понимал, поэтому за все семнадцать лет, которые она прожила в монастыре, она только раз видела, как колдун посетил приют. Тогда, десять лет назад, и состоялась их первая встреча.
Он появился на пороге монастыря осенней ночью, под проливным дождем. Эни помнила, что было темно, в домах селения уже не горел свет, а единственный фонарь, освещавший вход в монастырь, сильно раскачивался от ветра и грозился погаснуть. Еще она помнила жуткий холод из-за нехватки дров. Эни тогда было семь, а герцогу… он точно был стариком. Сколько же ему лет сейчас?
– О, нет! – раздался от двери радостный голос соседки, выдернув Эни из размышлений. – Ты так и просидишь весь свободный день в комнате?!
Вид Тарии просто кричал о невероятном событии где-то во дворе. Ее белые, обычно аккуратно забранные волосы, теперь были взъерошены, в кудрях виднелось несколько тоненьких веточек кустарника, подол простого серого
