делу могу». То есть намек на изготовление гробов, на то, что в случае чего я и от трупа избавлюсь.
После этого разговора Джимми пристроил меня в «Международное братство», где мне платили столько, сколько я еще никогда в жизни не получал, даже с подворованным. И доплачивали на покрытие расходов. Я выполнял поручения и для Джимми, и для Рассела».
– -
«– Значит, это он надоумил тебя позвонить. Ты мог бы звонить почаще. – Джимми пытался сделать вид, что ему все равно. Собирался заставить меня сказать, почему Рассел дал мне разрешение ему позвонить. – Раньше ты звонил все время.
– Об этом я и толкую. Позвоню я тебе, а что мне потом говорить старику? Что ты его не слушаешь? Он привык, чтобы к нему прислушивались.
– Старик будет жить вечно.
– Никто не спорит – он еще спляшет на наших похоронах, – сказал я. – Он очень разборчив в еде. Сам готовит. Мне не позволяет даже поджарить ему яичницу с колбасой, потому что однажды я поджарил ее на сливочном, а не на оливковом масле.
– На сливочном? Я бы тоже тебе не позволил.
– И знаешь, Джимми, старик ест очень умеренно. Всегда предлагает разделить трапезу. Говорит, съешь все, и заболит живот.
– Ничего, кроме уважения, я к твоему другу не питаю, – сказал Джимми. – Никогда его и пальцем не тронул бы. Есть вещи, на которые Хоффа способен из мести за то, что его выставили из профсоюза, но Хоффа и пальцем не тронет твоего друга.
– Я знаю, Джимми, и он тоже тебя уважает. За то, что ты начал с нуля и так поднялся. За все то хорошее, что ты сделал для простых ребят, рядовых членов профсоюза. Он всегда готов подсобить тем, кому в жизни не повезло. И ты это знаешь.
– Так поговори с ним насчет меня. Хочу убедиться, что он ничего не забывает. А Макги я от души уважаю.
Лишь считаные люди называли Рассела Макги. Его настоящее имя было Розарио, но все звали его Расселом. Кто знал его поближе, звали его Расс. Ну а те, кто знал его совсем уж близко, называли его Макги.
– Как я уже сказал, Джимми, уважение взаимно.
– Говорят, свадьба будет еще та, – сказал Джимми. – Итальянцы съезжаются со всей страны.
– Точно. Это хорошо для нас. Джимми, я должен обсудить с моим другом то, как уладить эту ситуацию. Время подходящее. Все на свадьбе. Он настроен очень положительно насчет этого вопроса.
– Это сам старик предложил все уладить или ты? – быстро спросил Джимми.
– Я поднял вопрос, но наш друг очень открыт в этом плане.
– Что он сказал по этому поводу?
– Он очень открыт в этом плане. Сказал, давайте после свадьбы сядем с Джимми у озера. И все, как полагается, утрясем.
– Хороший он человек. Такой вот он, Макги. Вырваться к озеру, а? – Джимми произнес это так, как будто сдержанность вот-вот ему изменит, но сдержался.
– Хоффа всегда стремился утрясти всю эту херню с самого начала.
Джимми тогда все чаще и чаще
