Над горизонтальной линией находится кривая. Растение привязано к земле горизонтальной чертой, символизирующей корни, которые не дают ему двигаться. Оно любит небо и выставляет в него листья и цветы, чтобы получить свет.
«3». Животное. Две изогнутых линии. Животное любит землю и любит небо, но не привязано ни к тому, ни к другому. У него есть лишь эмоции. Страх, желание… Две кривых – это два рта. Тот, который кусает, и тот, который хватает.
«4». Человек. Крест. Он на перепутье между «3» и «5». «4» – это момент испытания. Либо он будет развиваться и станет мудрецом, «5», либо вернется на свой животный уровень «3».
«5». Человек сознательный. Это перевернутое «2». Он привязан к небу горизонтальной линией сверху и любит землю нижней кривой линией. Это мудрец. Он превзошел свою животную природу. Он отстранился от событий, и его реакции больше не инстинктивны или эмоциональны. Он победил свой страх и свои желания. Он любит свою планету и своих соплеменников, продолжая наблюдать за ними с расстояния.
«6» Ангел. Просветленная душа освобождена от необходимости возрождаться во плоти. Она вышла из цикла реинкарнаций и стала чистым духом, который больше не чувствует боли и лишен материальных потребностей. Ангел – это кривая любви, чистая спираль, исходящая из сердца, спускающаяся к земле, чтобы помочь людям, и завершающаяся наверху, чтобы достичь еще высшего уровня.
«7». Бог. Или, по крайней мере, «бог-ученик». Ангел по мере своего развития достигает более высокого уровня. Как и «5», он имеет прямую линию, притягивающую его наверх. Но вместо кривой линии любви к земле, у него прямая линия. Он воздействует на нижний мир. «7» – это еще и крест, как перевернутое «4». Таким образом, это испытание, это перекресток. Он должен преуспеть в чем-то, чтобы продолжать развиваться.
Эдмонд Уэллс,
«Энциклопедия относительного
и абсолютного знания», том 5
17. ПЕРВЫЙ ПРАЗДНИК В АМФИТЕАТРЕ
А что же находится выше, «8»?
Бьют часы. Три длинных удара. Мы спешим на центральную плошадь с древней яблоней. Перед нами идут другие боги-ученики в таких же белых тогах. Здесь есть люди самых разных возрастов, появившиеся в том обличье, какое они имели во время последнего пребывания на Земле. Мы разглядываем друг друга, удивленные, что нас так много, стараемся угадать, что в нас может быть такого выдающегося, что мы удостоились чести оказаться здесь.
Жестами молодая девушка в шафранно-желтой тоге приглашает нас занять место в очереди.
– Это ора[5], – шепчет Эдмонд Уэллс.
– Не знаю, у меня нет часов.
Учитель улыбается.
– Ты не понял. Это не час, а ора, греческая полубогиня. Так они называются.
– Их двадцать четыре?
– Нет, – шепчет он мне на ухо. – Только три. Это Эвномия, покровительница законного порядка, Дике, покровительница справедливости, и Ирена – мира. Все они дочери Зевса, верховного бога, и Фемиды, богини правосудия, и считаются полубогинями.
По
L’heure
