вызывать капитана Ломака. Фамилия говорила сама за себя. Каждый наркоман города знал, что при встрече с этим отмороженным капитаном лучше начать говорить сразу, ничего не утаивая и не скрывая. Невысокий, но жилистый Ломака зашел в кабинет, посмотрел на опухшего от побоев Батона своим фирменным дерзким взглядом, и спокойным голосом сказал:
– Ну, поехали торчубас вонючий, покажешь, у кого говно покупаешь!?
Батон хмуро посмотрел на него и сказал:
– Да пошел ты мусор, ни хрена я тебе не скажу!
Ломака улыбнулся и еще раз ласково спросил:
– Ну, короче ты в отказ идешь?
Батон вызывающе осмотрел капитана и гаркнул:
– Пошел в жопу! Я тебя не знаю!
– Ну как хочешь! Это непростительная ошибка, дурачок! – ответил капитан, развернулся на каблуках и вышел из допросной комнаты.
Батон еле стоял на опухших ногах, запястье левой руки сковывали стальные браслеты наручников, второе кольцо крепилось на решетке в полуметре над головой, поэтому он уже десять часов стоял навытяжку и чувствовал, как силы его покидают. Дверь распахнулась, в кабинет зашел дерзкий капитан и сел на прибитый к полу стул, напротив изможденного Батона.
– Батон, а как ты думаешь, если я сейчас отстрелю тебе ногу, ты начнешь говорить?
Батон не знал капитана и поэтому не поверил в только что услышанное:
– Да что ты меня пугаешь, фуфлыжник!? Адвоката зови, при нем говорить буду!
Но капитан не собирался никого звать, вместо этого Ломака сунул руку за ремень сзади, достал «ПМ» с глушителем и выстрелил допрашиваемому в ногу:
Щелк… Аааааа…… крик раненного дилера заполнил маленькое помещение.
Батон схватился за простреленную ногу, браслеты на руке затянулись, доставив ему новую порцию боли. Теперь он все понял до глубины души и начал быстро рассказывать:
– Есть один, продает по большим партиям, катается на «лупатом» трехсот двадцатом.
Капитан прожег взглядом плачущего Батона и спросил:
– Как зовут? Где живет? У кого берет товар?
– Не знаю, где живет, клянусь!!! Зовут Орхан! Могу показать, как на встречу в следующий раз поеду!
Этот ответ удовлетворил Ломака и он, расслабившись, закурил, выпустил сизый дым через ноздри и сказал:
– Ну, видишь, так бы сразу сказал, и калечить бы тебя дурака не пришлось!
Батон стиснул зубы и с ненавистью бросил на капитана ненавидящий взгляд, тем самым подписав себе смертный приговор. Тех, кто держал на него обиду, обычно находили мертвыми…
– Когда следующая встреча? – спросил капитан.
– Завтра, – ответил Батон, опустив голову.
– Завтра прокатимся, покажешь его и пойдешь на все четыре стороны, – меланхолично
