Хабловски извлёк из потайного кармашка ключик-трубочку с гамма-одноразовым дешифратором, вставил его в ключевину потайного ящичка за запиравшейся личным кодом дверцей секретного сейфа и нажал выступающую над торцем трубочки кнопку. Открыв ящичек, он обнаружил там продолговатый, весь в сургучных печатях, пакет и, когда стрелки хронометра слились в чёткую вертикаль, задержал дыхание и взломал печати.
Содержавшийся в пакете приказ поверг Вольдемара в шок. С нарастающей досадой и недоумением он вновь и вновь перечитывал сухие, невыразительные строки в тщетной надежде уловить в них хотя бы скромный и невинный подтекст, но улавливать было абсолютно нечего. В 00.30 Вольдемару предписывалось оставить фуру, отойти от неё минимум на километр, выждать тридцать минут и возвратиться к машине. После этого Хабловски предлагалось порожняком возвратиться в Москву и запарковать спецавтомобиль на внутреннем дворе Департамента Безопасности. В конце «послания к потомку» недвусмысленно приказывалось сразу после прочтения уничтожить пакет и его содержимое вкупе с гамма-одноразовым ключом-дешифратором, что вызвало у Хабловски приступ безумного смеха.
Ясно как Божий день: пока он будет шататься по ночному лесу, неизвестный Испольнитель покинет бокс и приступит к выполнению секретной миссии.
Вольдемар достал из кармана комбинезона галету и задвигал квадратными челюстями, не прерывая размышлений. Похоже, на сей раз никого шлёпать на прощание по попке не придётся: его лишили этой «дворянской» привилегии. Так и не представившийся хозяину гость уйдёт на задание без традиционного благословения. Что ж, если начальству потребовалось обеспечить повышенный уровень секретности, то задача Вольдемара Хабловски и даже его долг – тут Вольдемар блаженно улыбнулся – понизить этот уровень.
Ровно в 00.30 минут пополуночи Вольдемар спрыгнул из высоко расположенной кабины на мягкую, чуть влажную землю. Сориентировавшись по компасу, он не оглядываясь назад зашагал прочь от спецфуры, углубляясь в чащу такого же страшного, как и в эпоху правления Ивана Грозного, непроходимого вольнореченского леса.
В 01.35 пополуночи нагулявшийся по ночному лесу Хабловски вновь стоял у машины. Торцовые двери грузового отсека были настежь распахнуты, гидравлический пандус опущен. От опиравшейся на мшистую землю кромки пандуса вели две характерные колеи: неведомый Исполнитель «десантировался» на автомобиле.
Вольдемар забрался во вместительное чрево фургона. Обмануть хитроумную миниатюрную подслушивающе-подглядывающую технику трудно, но попытаться стоит. А что такой техникой спецфура буквально нашпигована, сомневаться не приходится. Как говаривает Ольгерт Васильев, об этом даже киска знает. А Вольдемар тоже котяра будь здоров.
Хабловски вдруг поймал себя на том, что придаёт приказу из пакета слишком большое значение. Почему он должен волноваться, столнувшись с маниакальной, но вполне объяснимой прихотью
