после прошедших дождей оказалось полноводной, пришлось раздеться и перебродить её по пояс в воде.
Возле скалы и на древних камнях всё оставалось по-старому, как много лет назад, будто время здесь остановилось. Даже трава была не помята, лаз зарос травой, засыпался грунтом и был едва виден.
– Давай что-нибудь съедим, – предложил Саша.
– Пока нас не съели, – скаламбурил Михаил.
Перекусив, стали расчищать лаз. Вместо ожидаемого скального грунта, земля на месте лаза была мягкой. Вскоре отверстие была расчищено так, что в него без труда мог пролезть любой из друзей. Сначала хотели оставить нехитрые пожитки наверху, но Миша предложил забрать их с собой. Мало ли что ждёт их внизу. Размотали верёвку, один конец крепко обвязали вокруг одного из камней, второй закрепили за Мишин ремень. Он взял малый китайский фонарик и осторожно стал протискиваться в лаз.
– Если там обрыв, сразу назад! – напутствовал Саша, не будем рисковать. Зачем нам эта нора!
В норе Михаилу пахнуло в лицо влажностью, прохладой и каким-то знакомым запахом, вспомнить который он не смог. Пол полого опускался вниз. Посветив фонариком, Миша увидел ровные стены и полукруглый свод, со стен спускались белёсые плети каких-то вьющихся растений.
– Похоже на проросшую в погребе картошку, – неожиданно для себя усмехнулся Михаил, – может и вправду это какое-то заброшенное овощехранилище.
– Как ты там? – донеслось сверху
– Нормально! Пока ничего интересного нет!
Спустившись ещё вниз, держась за стены, чтобы не скатиться, почувствовал под ногами ступени. Посветил фонариком – действительно вниз вели узкие ступени и исчезали за плавным поворотом. Михаилу сделалось страшно, и он чуть-чуть не повернул назад:
– А если там, в темноте, «волчья яма с кольями», как в фильмах об исследователях пирамид? – вновь подумал он, освещая фонариком стены, – думаю мин, или растяжек тут нет, война до Сибири не дошла. Пощупав рукой стену, отметил, – в скале вырублено, даже борозды от инструмента остались.
За поворотом оказался очередной поворот узкой лестницы. Вероятно, он спустился довольно далеко и Саша, не получив ответ на свои крики, начал суматошно дёргать верёвку. В ответ, Миша тоже дёрнул её несколько раз. Он вдруг почувствовал, что жутко замёрз, будто голым выскочил в сорокаградусный мороз на улицу.
– Не дай Бог фонарь потерять, – испугался Михаил, выключил фонарик и спрятал его в карман, мгновенно стало совершенно темно. Потерялось ощущение себя в пространстве, вязкая темнота была кругом, а он, казалось, висел в ней, как паук на собственной паутине, которому всё равно, где верх, а где низ. При мысли о липкой паутине, в окружающей темноте, как на киноэкране, возник этот громадный паука с лоснящимся брюхом, жуткими клешнями и мохнатыми ногами. Он вполне мог прятаться где-то рядом.
– Ведь кому-то эта нора принадлежит? – прикинул
