если мы сумеем прорвать кольцо окружения и вывести подчиненные нам войска к своим. Вместе с тяжелым вооружением. Но есть и другое мнение: организовать круговую оборону и драться до последнего патрона и последнего солдата. Если остановиться на этом варианте, то надо иметь в виду, что немцы могут блокировать нас сравнительно небольшими силами, высвободив остальные для наступления на Москву, и будут ждать, пока мы не передохнем с голоду. Приняв вариант на прорыв, мы, во-первых, выполняем приказ командования; во-вторых, по-прежнему приковываем к себе значительную группировку войск противника; в-третьих, получаем шанс выйти к своим. Да, все наши попытки до этого заканчивались полным провалом и большими потерями. Ясно, что противник за короткий срок успел создать очень плотное внутреннее кольцо окружения. Вокруг Вязьмы сосредоточены его танковые и моторизованные дивизии. Сколько чего, мы не знаем. Наша разведка устанавливает лишь те части противника, которые ближе к нам. Что у них во второй линии, неизвестно. Вот все, что я имел вам сообщить. Теперь прошу высказываться по существу. В связи с традициями нашей армии, первым слово предоставляется младшему по званию. Прошу командира кавдивизии подполковника Стученко.
Подполковник, сухощавый, поджарый, с широкими плечами и резкими чертами лица, поднялся, пробежал пальцами вдоль ремня, собирая складки гимнастерки сзади, поправил шашку, пригладил спутанные волосы. Кашлянул: ему впервые приходилось выступать перед такой аудиторией. К тому же его не устраивал ни один из названных вариантов. Он уже не раз обжигался на том, как пехотное начальство использует его кавдивизию – отвратительно использует, не считаясь ни с людьми, ни с обстоятельствами. Следовательно, и дальше собирается делать то же самое. А его кавдивизия, несмотря на понесенные по вине пехотного командования потери, единственное здесь более-менее сохранившееся воинское формирование, способное наносить противнику неожиданные и весьма болезненные удары. Его коням не нужен бензин, а конники могут, в конце концов, пользоваться и холодным оружием. И этим же оружием добывать немецкое, чтобы им же немцев и бить.
– Я, товарищи, так считаю, что надо разбиться на группы, – произнес подполковник Стученко и с подозрением оглядел собравшихся. – Скажем, на дивизии, если иметь в виду, что в большинстве дивизий и полноценного полка не наскребётся. И этими, так сказать, группами просачиваться скрозь немецкие заслоны. А тут уж как кому повезет. Такая моя точка зрения на текущий момент. – И подполковник опустился на лавку. Но тут же вскочил. – Все равно мы к этому решению придем не сегодня, так завтра. И у меня имеется предложение.
– Какое предложение? – спросил Лукин.
– Предложение мое такое. Я со своей дивизией наношу отвлекающий удар, оттягиваю немцев на себя. А вы, стало быть, прорываетесь в другом месте.
Заговорили сразу несколько командиров дивизий, перебивая друг друга:
– А обозы куда девать?
– А раненых?
– Ему
