возбудился молодой человек, – нечасто встретишь у нас в стране такие имена.
Он не стал продолжать дискуссию на тему имени, которая могла затянуться надолго. Молодой человек хорошо оценивал свои способности пофилософствовать, а ему еще нужно было сделать одно очень важное дело. Поэтому Ян планировал немного ближе познакомиться с этим «ангельским созданием» и, возможно, назначить следующую встречу.
Они вдвоём протиснулись сквозь фигуры студентов, слоняющихся между лекционными залами, спустились по лестнице на первый этаж и вышли на улицу через пожарный выход. За забором, напротив учебного заведения расположилось небольшое кафе, которое имело как закрытое помещение, так и летнюю террасу. На улице стояла весна в своей последней части, поэтому студенты группками стремились попасть во внутреннюю часть заведения и занять свободные места. Поскольку время было ещё не обеденное и уже не завтрак, кафе было практически пустым.
Внутри, возле кассы и витрины с десертами гордо стояла кассир-администратор-официант… в общем, многофункциональная девушка – персонал этого кафе. За столиком возле окна сидела пожилая женщина, которая пила чай вприкуску с песочным печеньем. Причем чай она приобрела в кафе, а вот печенье явно принесла с собой, потому как этого товара в ассортименте заведения не было, а на столе лежал простой бело-голубой носовой платок, на котором гордо красовались ещё несколько печений. Женщина вряд ли смогла бы себе позволить на свою пенсию заказать в кафе-баре десерт, пусть и печенья, в дополнение к чаю. Глубокие печальные глаза, когда-то голубые, теперь были мутными и безнадёжно смотрели в крайний уголок стола. На её лице лежал отпечаток другой, более активной жизни. Кожа говорила о том, что за ней в своё время был хороший и качественный уход, а ногти подтверждали, что их регулярно касался инструмент мастера по маникюру. Это было во времена её далёкого «советского прошлого». А теперь она – просто старушка, утратившая былой лоск, потерявшая положение в обществе, и даже некоторые, особо важные для приличия, зубы. Но, не соглашаясь с таким положением вещей, и с гордым дворовым прозвищем Баба Катя, она продолжала поддерживать свой моральный облик и ходила временами в это кафе. Оно попросту было неподалёку от её дома, и там иногда собирались молодые люди, такие, какой она была раньше, где говорили об учёбе, современных новшествах в государстве, обсуждали политические события и последние новости светской жизни, увиденные по телевизору или вычитанные в модных журналах. Женщина не участвовала в беседах, потому что давно не следила за событиями в стране и мире, на эстраде и в свете.
Она слушала и чувствовала себя в центре событий, чувствовала себя не выброшенной за борт этого общества. Это ей было важно, чтобы ощущать в себе жизнь. И чай ей в этом кафе многофункциональная девушка-кассир отдавала бы и бесплатно, но чтобы не обижать пожилую даму, видя её глаза и волевое выражение губ, она брала с неё символическую плату. И в этой истории не так важны лозунги о том, что «В советское время было лучше!», «Было все в СССР для людей!». Просто человек чувствует себя комфортнее, когда в
