участвовала не только в ассимиляции новых Лучей, но и в установлении новых ритмов земной энергетики. Новый этап эволюции требовал новых энергетических условий и ставил перед человечеством новые задачи, важнейшей из которых являлось приближение и познание невидимого, осознание роли иных миров в земной действительности и вступление с этими мирами в сознательное сотрудничество. Мир Надземный и мир земной должны были соединиться в этом сотрудничестве и принести земному человечеству более широкое понимание пространств различных измерений и влияния Надземного на земное.
«Именно здесь, на Земле, – писала Елена Ивановна, – мы должны понять и ощутить нашу жизнь в Трех Мирах. Без такого осознания нашего участия в жизни беспредельной мы никогда не выберемся из старой колеи ограниченного мышления»[56]. Она все реже и реже отвечала вовремя на письма сотрудников из Америки. Она пыталась объяснить им причину этого. Но там, по ту сторону океана, ее не совсем понимали.
«Космическое Сотрудничество это, – объясняла она, – особенно ценно, пока я нахожусь в физической оболочке и оявленной на огненном ее очищении на земном плане. Такое сотрудничество особенно мощно по результатам, ибо, истинно, оно безгранично возможностями для ускорения нашей эволюции»[57].
Но земные дела не оставляли ее ни на минуту. Она беспокоится о картинах Николая Константиновича, попавших в руки предателя Хорша, торопит сотрудников в Америке с переводом и публикацией книг Живой Этики, улаживает конфликты между ними, занимается комитетами Пакта Рериха и многим другим, что окружающие бездумно перекладывали на ее плечи. Ей становится все труднее и труднее жить среди людей. Она вновь и вновь объясняет своим сотрудникам, что «никто не может заменить меня в этой работе (Космическом Сотрудничестве. – Л.Ш.) с В[еликим] Вл[адыкой], ибо для такой работы нужно пройти не только через открытие всех центров, но и через огненную транс – мутацию их и всего существа и уявиться уже на разъединении своих трех тел»[58]. Ей уже 75 лет, и она знает, что ее земная жизнь становится все короче и короче. Идет важная информация от Учителя, и она только успевает ее записывать и беспокоится о том, что не укладывается в срок, чтобы привести записи в порядок. Она стремится напомнить тем, на чьи письма приходится отвечать, о Красоте, ведущем начале всей эволюции Миров, о наступающем Новом Мире. «Высокая духовность, – отмечает она, – есть ярая любовь ко всему Прекрасному»[59]. И вместе со всем этим в ней живет, не умирая, мысль о возвращении на Родину. Она понимала, что она там нужна более чем где-либо. Однако обстоятельства не благоприятствовали этому возвращению. Она живет надеждой, что в России наступит время перемен. Но Учитель откладывает ее поездку вновь и вновь. В 1950 году Он называет желанную дату: 1953 год. Пришел этот год, умер Иосиф Сталин, и казалось, что теперь все быстро разрешится. Но все опять стало неопределенным, и Учитель не хотел рисковать ею. Она ловила
Там же. С. 374.
Там же. С. 442.
Там же. С. 434.
