вверх из середины спины.
Заинтересованная таким явлением, я иду по этим тропинкам и дохожу до вершины, где стоит в облачении св. Сергий Радонежский. Он берет меня за руки, сажает рядом с собой на скамейку и говорит с укором: «Наконец-то, Елена, зову, зову!»
Сон-видение в 1922 году в марте. Вхожу в сопровождении Учителя в помещение необычайно высокое, окон не заметила. Здесь уже находятся двое или трое одетых, как и я, – в розово-лиловых одеждах. Я становлюсь рядом с ними, перед нами возвышение, на котором стоит четырехугольный каменный престол. Учитель в лиловом одеянии и белом тюрбане подымается на возвышение и, стоя лицом, обращенным к нам, протягивает руку к престолу. В то же мгновение снизу и сверху престола появляются лучи серебряные, розово-лиловые и синие. Они образуют геометрическую фигуру громадного двойного треугольника, образуя как бы шестиконечную звезду, пронизанную лучами. Проснулась с чувством необычайной радости, и внутри меня в продолжение нескольких дней почти неотступно звучал торжественный гимн.
1922. Богатое помещение восточного, арабского стиля. Я окружена толпою родственников в богатых красных шелковых, золотом затканных кафтанах; осматривают полученные мною подарки, количество которых заполняет почти все помещение. Родственники прибыли на мою свадьбу с арабским Шейхом.
Вторая картина – большой внутренний двор, окруженный крытыми галереями с тонкими колоннами. Стою с родственниками и Шейхом, перед нами проводят одного за другим чудесно убранных арабских коней и под коней выводят многочисленный штат слуг, поражающих пестротою своих шелков и чернотою лиц.
Третья картина – в этом же помещении сижу на пестрых шелковых подушках с маленьким сыном, я уже привыкла к своей жизни и принимаю приехавшего навестить меня брата, почему-то недолюбливающего моего мужа, который в это время входит в помещение, и я с грустью думаю, неужели брат не видит красоту этого Облика?
Четвертая картина. Тот же Шейх собирается в путь, стоят кони и богато убранные слоны. Она с маленьким сыном подходит к белому слону, на котором сидит Шейх, поднимает мальчика и передает его Шейху. Я расстаюсь с сыном, но знаю, что так нужно, ибо он наследник.
Пятая картина. Шейх, уже старик, сидит на шелковых подушках. По обе стороны немного ниже, тоже на подушках, сидят молодые девушки. Поодаль, против Шейха, стою я и чувствую на себе полный любви взор Шейха. Я знаю, что молодые организмы, окружающие Шейха, излучают флюиды здоровья и тем поддерживают его слабеющие силы.
1922. Богатое дворцовое помещение, должно быть, приемный зал. В золоченом кресле сидит моя мать в богатом тяжелом одеянии. Перед нею на низеньких скамеечках сидят странные фигуры в каких-то остроконечных шапках. Знаю, что это какое-то посольство, тоже прибывшее на празднество, – готовится помолвка, но я решаю избежать этой церемонии. Скрываюсь в мансардное помещение и прохожу в верхнюю галерею, где и забиваюсь в темный угол, откуда мне видна большая,
