хотел переспросить озадаченный Никита. — Не можем тянуть?»
Но смолчал, продолжая стоять в замешательстве. Он вдруг почувствовал, что начал совершенно теряться. Будто какая-то непонятная сила активно принялась стирать его из окружающей реальности. И теперь он ощущал себя крошечной таракашкой перед открывшимся исполинским пространством – бездной неизведанного и пугающего.
В его голове только и вертелись слова его двоюродной сестры: «Быть того не может!» И, точно в агонии, от этих слов у него зарождались непонятные состояния, полёты от действительности в какие-то невразумительные мысленные заросли (как, допустим, с этой самой кофеваркой), которые казались ему чрезвычайно странными.
Никита всё смотрел вслед исчезающей среди деревьев красной машине и видел одну предельно ясную вещь: в его ничем не примечательной жизни произошло очень важное событие, которое уже запустило нерушимый механизм причинно-следственных связей. И это могло означать лишь одно – обязательную последовательность новых, непредсказуемых событий. Событий, которые отныне неизбежно должны будут проявиться в самом ближайшем будущем.
Ох, что-то точно будет!
II
Сидя в удобном переднем пассажирском кресле, Никита изучающе оглядывал салон дорогой иномарки. Михаил заметил это.
– Ездите? – спросил он.
– Я? – Никита быстро повернулся к нему. – Не-е-ет… У меня не то что машины, прав даже нет.
Нотариус слегка кивнул: с оттенком понимания.
– Мне вот интересно… – заговорил Никита спустя минуту. – А если бы я не пришёл на похороны, то что тогда? Не досталась бы мне квартира?
– Я знал, что вы придёте, – ответил Михаил. – Это я попросил вашу маму отправить вас.
– Вы серьёзно?
– Абсолютно.
– Так вот почему она так настаивала… – Никита отвёл задумчивый взгляд в окно.
Дальше ехали молча и долго. Никита не знал, о чём можно поговорить с этим нотариусом, да и не особо хотелось. Он засунул руки в карманы пальто и расслабленно осознал, что, как ни крути, а находиться в такую мерзкую погоду внутри тёплой машины – занятие довольно приятное.
Там, снаружи, сверкал и переливался в холодных тонах утренний город. Этот город Никита за пять лет своего здесь житья знал уже хорошо, помнил многие улицы, здания. В период, когда зима вколачивала в уставшую осень постоянные заморозки и снега, город стал немного грустным. Именно таким он теперь казался Никите, глядящему в окно. Большие и вялотекущие пробки, блеклые пейзажи и приглушённое небо… Никита словно находился в консервной банке, в которой концентрировалась и настаивалась суетливая городская жизнь, пропитываясь собственным соком, чтобы вскоре окончательно пришла зима и с аппетитом проглотила всё это щедрое угощение.
Потому Никита и вспоминал, какую тёплую одежду ему осталось купить к зимнему сезону. С деньгами у него последнее время совсем не ладилось: то и дело их ни на что не хватало. Он экономил как мог, но большой расход составляла оплата его квартиры, которую он снимал
