принадлежности сторон для квалификации коммерческой сделки как международной может не работать. В этой связи в настоящее время в большинстве трудов современных ученых для характеристики коммерческой сделки как внешнеэкономической / внешнеторговой (международной коммерческой) используется критерий нахождения коммерческих предприятий сторон сделки на территории различных государств. Указанный критерий уже давно применяется в праве развитых (ранее – буржуазных) государств и получил закрепление в целом ряде международных конвенций.
В отличие от критерия разнонациональности сторон сделки критерий местонахождения коммерческих предприятий сторон в различных государствах является экономическим, поскольку в соответствии с ним квалификация международного коммерческого договора происходит не по субъекту или предмету сделки, являющихся ее элементами, а по месту, где осуществляют свою деятельность стороны договора.
Впервые термин «местонахождение коммерческих предприятий в разных государствах» появился в Гаагских конвенциях 1964 г.: в Конвенции относительно единообразного закона о международной купле-продаже товаров и в Конвенции относительно единообразного закона о заключении контрактов по международной купле-продаже товаров[66]. Однако помимо указанного критерия, выступающего в качестве основного, требовалось наличие одного из трех дополнительных критериев, указанных в Конвенциях: пересечение товара через границу, совершение оферты и акцепта в разных странах, передача товара на территории государства иного, нежели место совершения оферта и акцепта. Эти дополнительные критерии делали структуру Гаагских конвенций громоздкой и, по справедливому мнению Г.К. Дмитриевой, приводили к неоправданному исключению конкретных сделок из международного оборота[67]. На недостатки указанных дополнительных критериев обращал внимание также В.А. Мусин[68].
Несмотря на определенные недостатки, Гаагские конвенции 1964 г. оказали влияние на развитие международного правового регулирования договоров. Так, уже в следующих международных конвенциях достаточным критерием для отнесения договора купли-продажи к международному было соблюдение единственного признака: нахождение коммерческих предприятий сторон договора в разных государствах. Указанный критерий получил отражение в ст. 2 Нью-Йоркской конвенции ООН об исковой давности в международной купле-продаже товаров 1974 г.[69], ст. 1 Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г.[70], ст. 1 Гаагской конвенции о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров 1986 г.[71], ст. 3 Оттавской конвенции о международном финансовом лизинге 1988 г.[72] и ст. 2 Оттавской конвенции о международном факторинге 1988 г.[73], Межамериканской конвенции о праве, применимом к международным контрактам, 1994 г.[74]
В силу не вступили. Регистр международных конвенций и других документов, касающихся права международной торговли. Нью-Йорк: ООН, 1971. Т. 1.-0.46,80.
Международное частное право: учебник / Отв. ред. Г. К. Дмитриева. 2004.– С. 362.
Мусин В.А. Указ. соч. – С. 8.
Вестник ВАС. 1993. № 9. РФ не участвует.
РФ участвует. Вестник ВАС РФ. 1994. № 1.
РФ не участвует. В кн: Розенберг М.Г. Контракт международной купли-продажи. Современная практика заключения. Разрешение споров. М.: Международный центр финансово-экономического развития, 1996. – С. 209–220.
СЗ РФ. 1999. № 32. Ст. 4040.
СЗ РФ. 2015. № 15. Ст. 2198.
Текст в кн.: Вилкова Н.Г. Договорное право в международном обороте. – С. 467.
