если под нравственным воспитанием мы подразумеваем заучивание наизусть нескольких максим, проблема серьезно упрощается: давления со стороны общества будет достаточно для того, чтобы нам их отбарабанили наизусть, но дальше?
А дальше получается вот что. Это прекрасно описал тот же Ф. Ф. Зелинский (то, что речь идет об истории, вполне понятно: в глазах присяжных воспитателей от педагогики это самый лакомый предмет, и читатель мне простит опущение нескольких легко и однозначно восстанавливаемых звеньев цепочки рассуждений):[25] «Ставлю вопрос ребром: желательно ли, чтобы преподавание истории пробуждало в ученике любовь к тому народу, к которому он принадлежит, к тому государственному строю, при котором ему придется действовать? Отвечаю: да, желательно, – и уверен, что все здравомыслящие люди без различия партий в этом принципиально утвердительном ответе со мною согласятся. Ведь любовь, настоящая разумная любовь, не должна быть слепой, не должна закрывать своих глаз на недостатки любимого предмета, напротив: она учит нас их видеть и внушает нам желание их исправления.
Итак, повторяю: да, это желательно. Весь вопрос в том, как этого достигнуть <…> У покойного боярина Бермяты было на этот счет – если верить его биографу Островскому – очень простое средство: "издать приказ". Да, конечно; издать приказ, чтобы преподавание истории внушало ученикам патриотические и верноподданнические чувства. <…> Итак, господа преподаватели, вот вам инструкция; извольте ею руководиться – и результаты не заставят себя ждать.
Да, разумеется; но какие? А вот какие.
1) Карьеризм у преподавателей. От них требуют, чтобы их чувства выливались в определенную форму; несомненно, что это требование куда легче будет исполнить Реганам и Гонерильям, чем Корделиям. <…> Искренняя любовь стыдлива; она возмущается, когда от нее требуют того, что она с радостью готова была исполнить добровольно <…>.
2) Инквизиторство у контролирующей власти. <…> И все-таки худшее еще впереди. Это
3) Недоверие учеников. <…>
Итак, если я отношусь отрицательно к требованию, чтобы преподавание истории внушало ученикам патриотические и гражданские чувства, то не потому, чтобы я считал этот результат нежелательным, – совершенно напротив, – а потому, что я в оценке предлагаемого средства держусь истинной психологии Шекспира и Островского, а не лубочной <…>. Но если это средство не годится, то какое же годится? Как достигнуть того, чтобы преподавание истории внушало ученикам здравые патриотические и гражданские чувства?
Отвечу: никак. От начальства зависит лишь устранение препятствий, которые лишают эмоциональную часть преподавания главного залога ее влияния на умы – добровольности; остальное будет зависеть от личности преподавателя. Требовать от него можно только того, что касается интеллектуальной части его преподавательской
Из жизни идей. Т. 2. Древний мир и мы. Лекции, читанные выпускникам выпускных классов С.-Петербургских гимназий и реальных училищ весной 1903 г. профессором С.-Петербургского университета Ф. Зелинским. 2-е изд., дополненное пояснительными экскурсами. СПб., 1905. С. 238 слл. Все, что касается конкретной ситуации, нами опущено.
