к варне определялась происхождением, варну невозможно было сменить. В дальнейшем это обстоятельство обусловило весьма сложную картину социальной стратификации, поскольку реальный социальный статус многих групп начинал входить в противоречие с их варновой принадлежностью. Даже в древности, когда элита ограничивалась исключительно кшатриями и брахманами, представители низших варн иногда сумели занять самое высокое положение (объединившие Индию знаменитые династии Нандов и Маурьев не были кшатрийского происхождения). Проникавшие в Индию греки, бактрийцы, парфяне, гунны-эфталиты также находили место в сословно-кастовой структуре. Поскольку эти завоеватели получали высокое социальное положение, к ним нельзя было долго относиться как к варварам или отводить место в низу лестницы. Поэтому большую часть их рассматривали как деградировавших кшатриев. Размывание этой варны резко усилилось с падением республик и укреплением системы наемничества в армии. К VI–VII вв. рядовые кшатрийские роды почти исчезли, и к кшатриям стали причислять только царские династии. Но и из них многие погибли, а престолы захватили выходцы из других варн.[192]
С начала нашей эры древнее варновое деление превратилось в форму классификации каст. Кастой была любая эндогамная группа, претендовавшая на определенный вид труда или социальной деятельности как на свое «кастовое» занятие. Среди брахманов были уже не только жрецы, но землевладельцы, чиновники и даже военачальники. Древние кшатрии совершенно исчезли, уступив в Северной Индии свое место племенам, образовавшим раджпутские касты. На рубеже древности и средневековья завершился процесс идентификации торговцев и ростовщиков с варной вайшьев, к которой перестали относить крестьян, а шудрами стали называть свободных крестьян и ремесленников. В раннее средневековье удачливый вайшья или шудра, ставший крупным землевладельцем или военачальником, а то и правителем, мог рассчитывать на то, что его приближенные брахманы объявят его или его потомков кшатриями, а преуспевающие в торговле шудры становились в конце концов вайшьями.[193] Несмотря на обеднение, представители высоких каст всячески уклонялись от унижающего земледельческого труда и стремились вести существование, используя труд низкокастовых.
Кастовая пестрота господствующего слоя была в дальнейшем преодолена путем приобщения владельческих родов независимо от их изначальной кастовой принадлежности к феодальной касте-сословию раджпутов (т. е. к варне кшатриев).[194] Причем раджпутские династии раннего средневековья довольно часто сначала выступали как безродные, и лишь затем им начали приписывать кшатрийское происхождение[195] Раджпутами также стала верхушка дравидийских и мундаских племен в Центральной Индии, а в новое время – потомки Шиваджи и других маратхских военачальников XVII–XVIII вв., имевших самое разное происхождение.[196]
В индийских государствах VI–XII вв. управление носило
По данным китайского путешественника середины VII в. Сюань Цзана, из 13 царей было 5 кшатриев, 4 брахманов, 2 вайшьи и 2 шудр. В средние века слово «кшатрий» выходит из употребления, и только немногие роды (особенно раджпуты) решались вести происхождение от древних кшатриев. Вайшьи при Сюань Цзане считались торговцами, более почтенными, чем земледельцы.
История стран зарубежной Азии в средние века. М., 1970. С. 101.
Таковы Пушпабхути, Бхагадатты из Камарупы, Палы, Пратихары, Чанделлы. Из брахманов происходили Сатаваханы, Вакатаки, Парамары, Чахаманы и возможно Гухилоты, из вайшьев – Вардхаманы и Гупты.
