1097–1231. М., 1986; Гордлевский Вл. Государство Сельджукидов Малой Азии. М. – Л., 1941; Жуков К. А. Эгейские эмираты в XIV–XV вв. М., 1988; Семенова Л. А. Из истории Фатимидского Египта. М., 1974; Семенова Н. И. Государство сикхов. М., 1958.
18
Во всяком случае, именно такое впечатление производят работы по китайской аристократии. В целом различается по меньшей мере десять основных подходов в понимании аристократии, под ней имеются в виду: 1) члены влиятельных кланов, так называемые «сильные дома»; 2) члены правящего рода; 3) члены нескольких приближенных к престолу родов; 4) носители титулов знатности; 5) высшие сановники; 6) наиболее родовитая часть чиновников; 7) всё чиновничество; 8) крупные землевладельцы; 9) образованная элита, носительница культурных традиций; 10) весь привилегированный слой общества. На практике все эти категории населения, естественно, всегда пересекаются, полностью или частично совпадая по персональному составу. Но очевидно, что среди них названы явления совершенно разного порядка, в т. ч. носящие явно эмоционально-оценочный характер.
19
Тут следует подчеркнуть, что я рассматриваю аристократию только как функционально-статусную группу, отвечающую названным выше критериям, т. е. группу, представляющую небольшую часть, верхушку высшего сословия, а не всё сословие (с которым может быть соотнесен весь слой родов шидафу). Поэтому для этого времени аристократией в том смысле, в каком употребляется этот термин в настоящей книге, можно считать лишь несколько десятков наиболее могущественных кланов (которые и формально отделялись от остальных служилых родов). Весь же остальной круг родов и семей, официально зарегистрированных в реестрах и выделенных таким образом из массы населения, представляет собой по своему месту в социальной структуре общества, статусу в нём и функциям полный аналог европейского дворянства, поскольку им и исчерпывается всё высшее сословие.
20
Вопрос о том, деление какого именно уровня считать сословным делением, решается в литературе по-разному (не говоря уже о том, что общества традиционной дальневосточной системы иногда вообще считают несословными). Тем более, что при его решении не всегда можно опираться на выделение искомых групп законодательством, поскольку иногда при одинаковом, в принципе, социально-профессиональном составе населения, в одних странах законодательство выделяло 3–4 группы, в других – до 10 и более. Но, исходя из привычных критериев близких нам европейских понятий (где сословное деление, как принято считать, выступает наиболее выпукло и определенно), предпочтительнее выделять в сословия достаточно большие группы населения, существенно отличающиеся друг от друга по социальному статусу и объему прав. Таковых же можно выделить обычно не более 3–4, и для стран традиционной дальневосточной системы ими будут чиновничество (в широком смысле этого слова, т. е. включая примыкающие к нему группы), простолюдины и личнозависимые. Что же касается более мелких социальных групп, существующих параллельно с основными и тем более входящих в состав более крупных (например, члены правящего клана, субчиновничество, ремесленники, различные категории несвободных и т. п.), то они могут быть названы
