ответила:
– Наверное, да, но…
– Никаких но, – продолжал греметь Горохов. – Вы убили человека и столько времени спокойно разгуливали по Москве, где он уже не живёт, продолжали учиться, хотя и бросили потом учёбу, спокойно ездили в Ялту отдыхать, а ведь для вашего сведения убийство с умыслом да при отягчающих обстоятельствах наказывается лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет со ссылкой или без таковой или…
Горохов выдержал паузу, наблюдая за реакцией Настеньки, и уже несколько тише, но жёстко добавил:
– или смертной казнью согласно статье сто пятьдесят восьмой уголовно-процессуального кодекса РСФСР. Это вам не шутки. А вы говорите "но". Убили, вы это признаёте, и придётся отвечать.
– Да, но я не хотела убивать.
– Вот это надо ещё доказать, гражданка Болотина. Вы же не поднимете мёртвого из могилы, чтобы он подтвердил ваши слова о том, что вы хотели, а что не хотели? Поэтому сейчас я вас больше не буду допрашивать. Остальное расскажете следователю. Советую и ему говорить чистую правду. Это облегчит и вашу судьбу, и вашу душу. Покаяние всегда помогает. А сейчас я объявляю вам, что не арестовываю вас и не заключаю в камеру предварительного заключения только потому, что у вас слишком много ходатаев и поручителей, которым я обещал не трогать вас пока. Надеюсь, вы это оцените правильно и будете являться на допросы по первому требованию. Поэтому мерой пресечения избираю подписку о невыезде из города. Сейчас вы подпишете ваше обязательство не отлучаться с места жительства до окончания предварительного следствия и суда без разрешения прокуратуры или суда, а так же являться по их вызову. И подпишите протокол допроса. На этом пока всё.
Настенька морально была убита, но с каменным лицом, молча поставила подписи на предложенных секретарём бумагах и вышла из кабинета.
Только поздно вечером, освободившись от других важных дел, пришёл в квартиру Большого Ржевского переулка адвокат Леонид Евгеньевич Пермяков. Узнав о посещении прокуратуры, спросил, почему ему не позвонили о повестке. Но, оказывается, ему звонили несколько раз, но не могли застать ни дома, ни на работе.
– Да, конечно, меня трудно было вчера и сегодня поймать по телефону, – согласился Пермяков, потирая руки, будто только что вошёл с мороза, хотя на дворе стояла майская теплынь. – Ну, ничего, теперь я весь в вашем распоряжении. До победы ещё далеко, но и отчаиваться не следует. Пойдём, Настенька, в твою комнату и поговорим поподробнее.
Устроившись на диване рядом с Настенькой, буквально упавшей в кресло, Леонид Евгеньевич попросил девушку рассказать о допросе, и пока она излагала то немногое, что произошло в прокуратуре, адвокат осматривал комнату, медленно переводя взгляд с книжных полок, заставленных многочисленными словарями, учебниками, романами на иностранных языках и видео кассетами, на японский музыкальный центр, телевизор, видео магнитофон, вазоны с цветами, большую пушистую собаку, сделанную из искусственного
