мы дружили… – Кампе редко курил, но сейчас передал Степану стальной портсигар:
– После тридцать третьего года у него тоже медали отобрали. Публика возмутилась, федерация назначила матч-реванш, за чемпионский титул. Разумеется, ариец должен был победить… – презрительно сказал Кампе, – а Иоганн пришел на матч, покрасив волосы и выбелив лицо мукой. Он молодец, мой тезка… – Кампе ничего не знал о судьбе приятеля:
– Скорее всего… – боксер дернул щекой, – его в концлагерь отправили, как весь мой народ… – Кампе много рассказывал Степану о кочевом детстве:
– Зимой мы в деревне обосновывались, рядом с Дрезденом, … – он закидывал руки за голову, – а после Пасхи родители фургон запрягали. Не могли они на одном месте долго сидеть… – Иоганн улыбался, – я ребенком и в Австрии побывал, и в Венгрии, и до Румынии мы добирались… – он говорил о ярмарках, о смотрах невест, о кузнице отца:
– Папаша подковы руками гнул, – смешливо замечал Кампе, – я в него таким вырос… – в двенадцать лет Иоганн нашел в Дрездене боксерский клуб:
– В восемнадцать я первую медаль получил… – он пыхнул сигаретой, – мой тренер, кстати, не похвалил бы меня за курение. Мальчишек я гоняю… – из зала доносились удары по груше, – надо и самому пример подавать… – Степан, осторожно, сказал:
– Может быть, не стоит на ринг выходить, Иоганн? Нильсен тебя на двадцать лет моложе… – Кампе поднял бровь:
– В Лос-Анджелесе, на Олимпиаде, я проиграл по очкам. У меня никогда нокаутов не было, и сейчас не случится… – по договору с импресарио, проигравший боксер не получал выплаты только в случае нокаута:
– Даже если Нильсен останется победителем, – подытожил Кампе, – я уеду в Германию не с пустыми карманами. Зал много денег не приносит… – Степан подозревал, что Иоганн занимается с детьми беженцев бесплатно:
– Бокс мальчишкам пригодится, – довольно мрачно замечал Кампе, – после тридцать третьего года к нам в клуб много еврейских ребят записалось. Хотя, конечно, никого бокс не спас. Но знаешь, – он рассматривал кулак, – приятно было посылать в нокаут штурмовиков… – по словам Иоганна, именно так он и познакомился с Гретой.
– Осенью тридцать второго года, когда я с Олимпиады вернулся… – он подлил Степану кофе, – мы товарищеский матч устроили, в Киле, с еврейским спортивным клубом… – кроме болельщиков, на узкую улицу, в портовом квартале, приехали машины штурмовиков, в коричневых рубашках. Иоганн, довольно добродушно, сказал:
– Не знаю, какой дурак их отправил в клуб. В зале сидело полтысячи докеров, голосовавших за социалистов. На ринг вышел десяток не самых плохих боксеров, включая меня. Когда появилась полиция, в общем, было немного поздно… – Кампе добавил:
– Ходили слухи, что мы восстание устроили, но мы только пару машин штурмовиков перевернули и подожгли. Случайно, разумеется… – Иоганн развел руками, –
