что приступ Гянджи (Елизаветполь) – не парад в Санкт-Петербурге. Вследствие этого войскам пожалована была особенная штурмовая медаль. Ныне этих Гянджинских укреплений незаметно, но замечательна ровная местность, окружающая город, бывшая полем сражения, на котором в 1826 г. был разбит в 4 крат сильнейший Персидский принц Абас-Мирза генералом Князем Мадатовым [который] был под начальством прибывшего туда генерала Паскевича. Все приготовления к сражению были сделаны Ермоловым, но плодами он не воспользовался. Его отозвали. Абас-Мирза едва не попался в плен и спасением обязан отличному трухменскому жеребцу породы Теке. Эта порода отличается своей неутомимой выносливостью, стан имеет длинный, шаг полный и без гривы.
В Елизаветполе я продал моих лошадей и взял почтовых, потому что на станциях трудно получать фураж. На высотах выпал снег, и в деревнях даже за деньги не давали пищи, всё надо было брать силой; между тем, как они сами просят милостыни, и всё им нужно, что увидят. Женщины особенно лакомы на сахар. К неудобствам путешествия по этим странам принадлежит ещё различие в мелкой монете, деньги, которые употребляют в Дербенте, 30 вёрст далее уже не берут. Кубинская монета не идёт в Ширване и т. д. Кроме того, различия наречий много причиняют затруднений. Во время моего путешествия я встречал 4 наречия: Аварское, Татарское, Армянское и Грузинское.
Бывший при мне слуга умер, также и казак, и я остался один и рад был, что мог отправиться на повозке в Тифлис. Через реку Аракс ведёт каменный мост, называемый Красный; он лежит на стрельчатых сводах и довольно крут. В береговых упорах, как это обычно водится на древних азиатских мостах, устроены комнаты в виде караван-сараев, где могут останавливаться путешественники. [Только] 21-го ноября я возвратился в Тифлис, совершив путь более ½ тысяч вёрст, и опять остановился в так называемой немецкой колонии за мостом, где квартира и стол стоили мне 3 рубля ассигнациями в сутки, кроме кофея и чая.
6-го декабря по случаю Николина дня был бал у корпусного командира барона Розена. В 8 часов мы там собрались, и вскоре вышел барон, поклонившись всем, взял одну даму, музыка заиграла, и [он] предводительствовал полонез. Эта дама, кажется, была княгиня Половандова, супруга здешнего губернатора. Она была одета в грузинскую одежду, состоящую из малинового бархатного платья, с богатым убором на голове и белым вуалем, откинутым назад на голове. Другие дамы были также в грузинской одежде или в европейском платье, большей частью белом. Так как я стоял у дверей, и все пары мимо меня проходили, то я мог всякую даму видеть и тщетно искал знаменитых грузинских красавиц. Без всякого сомнения, красивее всех была старшая дочь барона. Полонез продолжался ужасно долго, так что танцующая молодежь от скуки столпилась в танцевальной зале, и там произвела такой жар, что мне стало дурно, и я должен был удалиться в другую комнату. Наконец, после ¾ часовой прогулки полонез кончился. Старшие члены общества расположились к карточным столам, и музыка стала играть более скорым тактом. Я возвратился
