темы. Вскоре Герцог ушел…
На какое-то мгновение Сергеев оцепенел, как и все присутствующие.
– Все быстро из помещения! – раздался крик Апалькова. – Борода, быстро организуйте тушение пожара! Быстро, бегом!
Этот крик привел всех в движение. Четверо человек, находившихся в помещении, выскочили в коридор. Борода стал кому-то что-то кричать, в его руке появился огнетушитель. Он и еще двое прибежавших мужчин прошли в горящее помещение.
Апальков и следом Сергеев побежали на улицу. Они увидели, как толпа людей удерживала какого-то мужчину. Раздавались крики:
– Диверсант!
– Поджигатель…
При этом задержанного беднягу били.
Апальков и Сергеев подбежали к толпе. Майор вытащил пистолет и выстрелил в воздух.
– Всем разойтись! Диверсанта оставить в покое! – крикнул майор и тише добавил. – Сергеев, возьми его.
Люди медленно стали расходиться. Ермолай крепко схватил избитого мужчину…
Кенигсберг, штаб-квартира Абвера в Восточной Пруссии,
кабинет начальника
Адмирал Канарис с явным удовольствием читал донесение ленинградского резидента Пэна. Его агенты-боевики устроили взрыв и обстрел машин, перевозивших музейные экспонаты.
Хозяин кабинета прошел к окну и вслух повторил слова из донесения:
– Ценностям нанесен существенный урон, несколько из них уничтожены полностью.
Адмирал понимал, что объективно оценить урон Пэн не мог и наверняка приукрасил ситуацию. И, тем не менее, это явно успех, русские как минимум приостановят вывоз.
Для полного решения поставленных задач Пэн предлагал внедрить в Ленинград значительные диверсионные формирования, например, батальон Абвера «Бергман».
О тяжелом положении в осажденном Ленинграде Канарис получал и сообщения из разведцентра службы из Стокгольма. Вот только доблестный люфтваффе ничем не может похвалиться…
Все это требовало отдельного и специального осмысления. Между тем, адмирал изрядно вымотался за последние дни. Недавно он посетил разведцентры службы в Лиссабоне, Берне и Анкаре. Везде были свои успехи и неудачи. Были и предательства…
Канарис прошел к радиоприемнику, нажал на одну кнопку, затем на вторую. Послышалась мелодия из раннего музыкального произведения Рихарда Вагнера, романтической оперы Die Feen.
Адмирал прошел к рабочему столу, развалился в кресле. События на Восточном фронте развивались не так уж плохо. Но полного удовлетворения от работы адмирал не испытывал. Ведь первоначальный «План Барбаросса» окончательно срывался. Канарис все ближе подходил к пониманию, насколько неправильным было представление немецкого руководства и его самого о силе и резервах Красной армии…
В помещении находятся четверо мужчин. Трое из них стоят: Апальков, Сергеев и Борода. Четвертый мужчина с окровавленным лицом и связанными руками сидел на стуле.
