ья, переворачивая на спину и заталкивая под себя.
– Ты совсем потеряла стыд, женщина, – прошептал он ей на ухо.
Она лишь рассмеялась и ухватилась ладонями за его ягодицы…
И тут раздался дьявольский рёв.
Стены замка задрожали, а ставни распахнутых окон заходили ходором, врезаясь в камни. В воздухе закружились птицы, громко возмущаясь незваному гостю. Рёв продолжался, и вкупе с пронзительным клёкотом ядокрылов и ржанием лошадей в конюшнях, это создавало адскую какофонию, от которой мгновенно разболелась голова.
Ирвальд вскочил и, прыгая на одной ноге, натянул штанину и выглянул в окно.
– Бесовское отродье!
– Что там? – испуганно спросила жена.
– Ящер.
– Мурья?
– Нет, этот крупнее.
– Ты сможешь его увести?
Ирвальд не ответил. Это был глупый вопрос. А что ещё ему прикажешь делать? Он с сожалением посмотрел на всё ещё пылающее страстью лицо Ярушки, на её зовущие губы…
Как, однако, не вовремя появилась эта паскудная тварь.
– Прикройся, – велел он и выбежал из комнаты.
В коридоре царила суматоха. Тени носились взад-вперёд, закрывая ставни. Снизу доносились голоса: мужской и женский. Кричали довольно громко, и щёки Ирвальда потемнели от едкой цветастой брани, лившейся из уст, которые могли принадлежать лишь одной из обитательниц замка.
– Рейна! – рявкнул Ирвальд, перекрывая шум. Голоса тут же смолкли.
Он мигом спустился по лестнице в обеденный зал и столкнулся на пороге с дочерью. И тут же вся злость улетучилась, оставив лёгкую дымку разочарования.
– Негоже княжне сквернословить, как шлюхе!
– Можно подумать, ты не сквернословишь, – заметила Рейна, ничуть не смущаясь.
Ирвальд замер, как это частенько бывало с ним, когда он смотрел на дочь – такую бесстрашную и своенравную, что, Великие Горы, он не завидовал своему будущему зятю.
Рейна была достойной владычицей, ей всего лишь не повезло родиться в юбке, иначе это был бы славный боец.
С самого детства она хвостом таскалась за Ирвальдом, ловко управлялась с мечом и носилась на ядокрыле быстрее ветра. Драться она тоже умела – также лихо, как и сквернословить. А уж в колдовских пакостях ей вовсе не было равных.
Ярушка ничего не могла с ней поделать, как и Зельда, несмотря на почти двухсотлетний опыт воспитания владык. Лишь Ирвальд мог поставить её на место – да и то ненадолго. Рейна слушалась, но лукавые глаза василькового цвета продолжали искриться озорством.
Все вздохнули с облегчением, когда вместе с появлением девичьих округлостей в ней пробудилась женственность. Она стала носить платья и позволила забрать свои непослушные золотые локоны в причёску.
Сейчас Рейна уже совсем выросла, порою заставляя Ирвальда смущаться: он всё никак не мог привыкнуть, что перед ним уже не мелкая проказница, а, по сути, вполне себе невеста. Хорошенькая, что было редкостью для владык.
Ирвальд мог бы и дальше любоваться дочкой, однако сейчас было не до того. Ставни на окнах ходили ходуном, а звериный рёв, должно быть, переполошил уже всю долину.
– С дороги, дочь.
– Ага! – Рейна встала перед ним, уперев руки в бока, – что ты задумал?
– А ты не слышишь?
– Она спятила! – позади Рейны мелькнула черноволосая макушка Ореста, – я хотел заколоть ящера, а она выбросила мой меч в окно.
Ирвальд сложил руки на груди, глядя по очереди то на сына, то на дочь. Хороши наследнички! Ящер у ворот, а они устроили перепалку. И ладно бы Рейна! Но Орест! Вот уж кому полагалось указать сестре её место и отправиться защищать замок, а не упражняться в сквернословии.
Он укоризненно покачал головой и вздохнул. С Орестом тоже скучать не приходилось. Любимец Мораша и всей бабской половины семьи, он с детства купался в лучах обожания, и самолюбия юному княжичу было не занимать. Всё ему нипочём. Не упрямством, так хитростью Орест неизменно добивался своего. И втайне Ирвальд гордился сыном.
Орест был похож на него – высокий, гибкий, синекожий, ловкий в колдовстве. Только вот черты лица ему достались от матери – по-девичьи нежные, чем он охотно пользовался, кружа головы ведьмам долин. Со временем это стало настоящей бедой. Сын всё реже появлялся в замке, ошиваясь у очередной подруги.
Ящер опять заревел. Орест хмыкнул, а Рейна упрямо вздёрнула подбородок. И это было неспроста.
– Что здесь творится? – грозно спросил Ирвальд.
– Это
