этот и почему информация о старинном доме в деревне Лантерн запала ему в сердце. Он записал контактный номер телефона и уехал.
Спустя несколько дней Никита позвонил в агентство. И с этого момента ситуация покатилась как будто сама собой. Он съездил в Лантерн и, вернувшись, объявил жене, что покупает дом. Ольга потеряла дар речи. В течение нескольких дней она утешала себя тем, что это была просто сиюминутная блажь. Но блажь не прошла. А в день своего сорокапятилетия Никита внес задаток.
Желание купить этот дом было первым шевелением жизни после долгих месяцев полного безразличия. Именно поэтому он принял решение не колеблясь, вопреки протестам жены. Ее уговоры и даже слезы не изменили решения Никиты, однако их ядовитый след отравлял его радость.
– Эгоист! Ты всегда все делаешь по-своему!
В последнее время он слышал этот упрек с раздражающим постоянством.
– Ты что, собрался эмигрировать? – это был еще один часто повторявшийся мотив. – Я ни за что не уеду из Москвы!
– Я тоже не собираюсь уезжать навсегда! С чего ты взяла?
Слово «эмиграция» его почему-то коробило. Он не осуждал тех, кто покидал страну, но свою красиво обставленную попытку сбежать от реальности эмиграцией не признавал:
– Считай, что это дача! Приют в теплых краях, где молочные реки и кисельные берега. Да, мир таков не для всех, а только для тех, кто сумел заработать кое-какие деньги. И я намерен этим обстоятельством воспользоваться.
Подобные аргументы звучали чванливо даже для самого Никиты, а Ольге они казались просто отвратительными. Но, как это часто бывает, безрезультатные споры выносили на поверхность самые недостойные мысли, которые в нормальных обстоятельствах не имели шанса быть произнесенными вслух.
Споры с женой всплывали в голове Никиты с изматывающей регулярностью. Не так просто было каждый раз изгонять этого дьявола вон. Его поддерживала только непоколебимая уверенность в собственной правоте.
– Да, я всегда все делаю по-своему! Да, я эгоист! – в который раз повторил он, сидя в кухне своего французского дома. – Что поделать, мне нужен источник радости. Иначе я свихнусь.
Продолжая мысленно препираться с Ольгой, Никита оттягивал то, что ему хотелось сделать больше всего. Он представлял себе эту минуту много раз. Пока тянулось оформление документов на покупку дома. Пока он собирался в эту поездку, до последнего надеясь, что Ольга поедет с ним. Пока пытался договориться о новом, компромиссном, формате летнего отдыха – для нее и для Алекса, их уже довольно взрослого сына. Он предвкушал этот момент во время перелета из Москвы до Тулузы, с ночной пересадкой в Мюнхене, а затем по дороге из аэропорта в Лантерн. И вот он здесь. Оробевший и немного растерянный, Никита почувствовал потребность немедленно встряхнуться.
– Чего расселся? – вслух спросил он сам себя. – Иди, принимай владения.
Он решительно встал со стула. Открыл
