руке колбу с соляной кислотой, а в другой колбу с силикатным клеем. Мужчина аккуратно добавляет второе в первое и быстро начинает перемешивать смесь стеклянной палочкой. Все начинают повторять за ним.
– Ты запомнила сколько миллилитров клея? – спрашиваю я, надевая белые перчатки для опытов.
– Лучше. Я записала. – Роуз протягивает мне белый листок с записями.
Мы с подругой принялись строго по инструкции выполнять задание, пытаясь не ошибиться.
– Сколько миллилитров? – спрашивает Роуз.
– Ровно тридцать, можно, – я кивнула, и блондинка аккуратно добавила соляную кислоту в клей. Теперь дело вступаю я. Схватив стеклянную палку, моя рука начинает мешать содержимое в широкой колбе.
– Смотрите, что вышло, – окликнул весь класс учитель. Все подняли головы. В руках Роджерса колба все с той же жидкостью внутри. Мужчина переворачивает посудину, но смесь не выливается. – Моя жидкость затвердела, опыт удался. – гордо зафиксировал мужчина.
Я посмотрела на нашу с Роуз колбу. Жидкость не затвердела. Видимо, мы где-то совершили оплошность.
– Думаешь, мы где-то облажались? – словно прочитав мои мысли, спросила Ро. Я криво улыбнулась и вновь уставилась на стеклянный стакан. Теперь жидкость выглядела иначе. Я схватила колбу и аккуратно перевернула её. Ура! У нас получилось!
– Не все потеряно, – улыбнулась я, почувствовав гордость за нас обеих.
Возможно, мне удастся исправить свои оценки в лучшую сторону.
***
Кафетерий. Сегодня людей больше, чем обычно. Наверное, все уже в курсе нового меню, раз так торопливо подходят к «магазинчику», как мы называем буфет.
Мы с Роуз сидим рядом с друг другом, медленно поедая картошку фри и яблочный сок. Подруга рассказывает о берлоге боксеров, о том, с кем и как познакомилась, а я делаю вид, что слушаю её. После вчерашней моей очередной истерики, я начинаю опасаться последствий. Что будет, если об этом узнает мама..? Я не хочу быть обузой. Ах, Рэйчел, ты же обещала больше не прыгать на грабли. Но папина свадьба была последней каплей. Я эгоистка, мне это известно, но ведь каждому ребёнку нужен отец, верно? Интересно, а как с такой проблемой справляются другие дети? Плачут или режут вены? Смеются и радуются? Как?
Вообще-то, я знала, что однажды папа женится, ведь он ушёл к этой Изабелле, когда мне было одиннадцать, а значит, что встречается папа с ней уже шесть лет. Видимо, ему было нелегко решиться на такой шаг. Насколько я помню, отец и за мамой долго ухаживал, где-то примерно три-четыре года. Наверно, они были такими счастливыми…
Я развеяла угнетающие меня мысли и принялась теперь по-настоящему слушать Роуз.
– …И прямо на улице у них есть ринг, представляешь? Они там все собираются и тренируются, а иногда у них даже проходят настоящие бои! – блондинка откусывает картошку и радостно улыбается, будто она выиграла в лотерею.
– Господи, Роуз, ты же знаешь, что я не терплю крови… – я хотела продолжить, но меня лишили такой возможности.
– Нет-нет,
