пустоту счастьем. Ведь это классно, когда тебя любят… Я борюсь с желанием встать с кровати и прыгнуть в объятия папы, зарыдав в его плечо. Мне хочется сказать ему, как сильно он мне дорог, как сильно я его люблю. Боже, почему я только это осознала? Ведь время проходит сквозь пальцы, и я могу очнуться, а папы уже не будет. О, нет-нет-нет! Пошли прочь плохие мысли! Нет, прошу, пусть родители живут вечно! Я не хочу их терять. Лучше умру я, чем они… От этих мыслей моя грудная клетка сжимается. Я не сдерживаюсь и начинаю плакать. Наплевав на тот факт, что надо мной стоит чужая женщина, я продолжаю плакать. Это так больно чувствовать… Мне словно дали второй шанс. Шанс, чтобы быть с отцом. Как же мне не хватало общения с ним, его объятий и старомодных шуточек. Почему мы осознаём свои ошибки так поздно..? Время не повернуть назад. Не вернуть назад те дни, что я потеряла. От этой мысли я снова начинаю реветь. Боже, как же обидно! На душе такой неприятный осадок, от которого мне теперь не избавиться. Боже… Ладно-ладно, Рэйчел, перестань плакать… Соберись!
Я протираю глаза и пытаюсь привести себя в чувство. Изабелла не должна была это видеть…
– Я знаю, что ты обо мне думаешь, – неожиданно начала женщина.
Я поднимаю голову и смотрю ей в глаза, представляя, как ужасно я сейчас выгляжу.
– И что же я думаю?
– Ты, наверное, думаешь, что я соблазнительница, которая рушит семьи, и ты меня ненавидишь… – она грустно вздохнула.
Ох, ты не права Изабелла…
– Вовсе нет. – отрезала я, и женщина ожила, – Может я и думала, что ты разлучница, но я ошибалась. Прости меня, Изабелла, – я вижу, как привела женщину в ступор. Она этого не ожидала, – прости за то, что думала неправильно о тебе. Ты очень хорошая и добрая. Ты отличная замена мамы, – я засмеялась.
Женщина улыбается во все тридцать два зуба, а затем быстро подходит ко мне, наклоняется и обнимает. Я в оцепенении. Не знаю, как быть, но доверившись чувствам, медленно приобнимаю женщину.
– И ещё, можно спросить? – улыбаясь, говорю я. Женщина отодвигается и ждёт вопроса. – Ты китаянка?
Изабелла начинает смеяться. Я краснею.
– Японка, – смеясь, отвечает она.
– Ну, я должна была знать, а то бы не уснула этой ночью.
***
Это утро началось с воспоминаний. Я спала в своей старой комнате, хоть меня и уговаривали лечь в гостевой. Я просто хотела побольше побыть в детстве. Взрослея, мы рушимся. А я этого так не хочу. Слышу запах омлета, и чувствую, как в животе проходит атомная война. Открываю глаза и первое, что я вижу – это белый потолок и люстру «луну». На душе так становится тепло и трепетно, что забываются все обиды. А это важнее всего. Вскакиваю с крошечной кровати, уже жалея, что отказалась от гостевой комнаты. Все тело болит и ноет, а конечности не чувствуются. Я хватаюсь за шею и начинаю вертеть головой в разные стороны, чтобы хоть как-то привести себя в чувство.
Сегодня я почему-то счастлива. Я так рада,
