называть его, Рыцарь, враз у вашей внучки дар-то увидит, Йагинюшки, – продолжил леший, обращаясь к бабкам.
– Йогане не угрожает ничего пока, ведь не девица она еще, – подала голос Хозяечка.
– Ага, не угрожает, – не выдержала я, – Так может, избавиться от проблемы раньше-то умнее, чем ждать, пока она появится?
– Погоди, Сеня, – сказала баба Рая, – А ну как это действительно для того нужно, чтобы тебя из дому выманить? Ведь ты в силу входишь, лечишь уже?
– В силу новых открывшихся обстоятельств, – баба Стефа скосила глаза на чародея, – Если уж сама Ефстафья, прабабка наша просила Дарика (интересно, давно ли он Дарик?) за прапраправнучкой своей приглядеть, опасность может угрожать со стороны темных как Сене, так и Йожке.
– Но, так или иначе, нет у нас другого выхода – мне придется к Темному князю добровольно отправиться, – сказала я.
Сказала, и поняла, что обратного хода нет. Есть крохотный шанс, что хоть детишки смогут вернуться домой. А я…
А мной придется пожертвовать.
Видно, правду говорят – от судьбы не уйдешь. Видимо, не по указу его светлейшества пошла бы, так по принуждению вот этому Рыцаря.
Бабуля Стефанида пристально посмотрела на меня и кивнула.
– Совсем выросла, – вздохнула баба Рая.
– Так что ж, Йагинюшки, неужто дом Йагинь в моем лесу пустой останется? – леший даже не пытался скрыть не беспокойного тона, ни расстройства.
– Не останется, – твердо заявила я, – Потому как бабули никуда не идут. Это моя судьба. Мне и идти.
На меня уставилось сразу семь пар глаз. Но две пары из них вовсе не казались удивленными.
– Перво-наперво для Йагини долг! – сказала, как отрезала, баба Стефа.
– Не бойся, Хозяин, – поддержала ее баба Рая, – И не в таких передрягах Йагини бывали. Я все надеялась, что позже это случится, ну да посмеялся Числобог* над моими планами. (*Числобог– бог времени, точности, счета) Чай, не впервой.
– Да и дорога, с оборотнем-то не так опасна, – добавила баба Стефа.
С каким еще оборотнем? О чем они? Они что решили, чтобы я, с этим нахалом? С этим наглецом? С какой-то радости?!
– Сударыня Хессения, – обратился ко мне этот самый нахал, – Меня рядом с вами слово держит, прародительнице вашей данное. Ну, и не только.
И так он сказал это «не только», что меня почему-то опять в жар бросило, а бабули почему-то переглянулись и усмехнулись. Хотя поводов улыбаться, на мой взгляд, нет совершенно!
– И от лесного народа будет тебе, дочка, провожатый, – пообещал хозяин леса, – Вот он, перед тобой, – и леший кивнул в сторону коловертыша, уже закончившего со сметаной и вареньем и методично уничтожающего оладьи, один за другим. Как в такое маленькое существо столько влазит?
– Что?! – заверещал он резаной свиньей, – Я?! С этими-то двумя? Да ни за что!
– А за сервиз
