Наконец, вернувшись к нему, пожилой сказал:
– Молодец. Сколько я тебе должен?
– Да нисколько не должны. Дайте доделать до штирборта.
– Доделывай, раз уж ты такой.
Когда он закончил и вытер руки, пожилой протянул ему ладонь. Крепко встряхнул:
– Спасибо. Меня зовут Николай Владимирович Радченков. Сыновей – Виктор и Денис.
– Меня – Юрий Седов.
Сыновья, перестав работать, смотрели на них. Радченков поправил бейсболку.
– Я вижу, вы не местный?
– Да я вообще-то из Псковской области.
– Яхтсмен?
– Вроде того. Ходил по Псковскому, по Ладоге.
Один из парней, отложив шпатель, сказал:
– Па, а ведь Довгань ищет себе шкотового.
Радченков некоторое время рассматривал землю. Наконец сказал:
– Да, ищет. Попробуйте с ним поговорить.
– С кем?
– С Довганем.
– А кто это?
– Как вам сказать… Если коротко – яхтсмен. Хороший яхтсмен.
– А где мне его найти?
Обернувшись в сторону бухты, Радченков махнул рукой:
– А вон мачта, самая высокая, видите? Это его яхта, называется «Алка». Стоит на четырнадцатом причале. Он сейчас там. Подойдите, может, вам повезет.
– Спасибо. Я могу сказать, что меня направили вы?
Радченков посмотрел на сыновей. Потер загорелую до черноты шею.
– Почему нет, скажите. Не думаю, что это вам поможет. Но скажите.
– Спасибо.
– Да не за что. Желаю удачи.
– А вам счастливо поработать.
Подняв с земли гитару, сумку и одежду, он пошел к четырнадцатому причалу.
В дверь каюты постучали, и Петраков крикнул:
– Да, входите!
Вошла его личная официантка Лена. В руках она держала большой поднос, на котором стояли два судка и фарфоровый чайник. С утра Петраков еще не выходил из каюты. Он недавно встал, и на нем были сейчас только трусы и кроссовки на босу ногу. Подумал: хорошо, что это Лена, она не смутится, даже если он вымажется в дерьме. Когда-то они были близки, впрочем, он и сейчас изредка делил с ней постель.
Глянув на девушку со складной фигуркой, бывшую, помимо того, что она работала у него официанткой, еще и мастером спорта по гимнастике, процедил:
– Что там?
– Леонид Петрович, вы просили ланч. Вот ланч.
– Ланч, ланч… Ладно, поставь. И налей мне чаю.
– Сейчас… – Поставив поднос на передвижной столик, Лена взяла чайник и прошла в буфетную.
Каюта у Петракова была командирская, огромная, с двумя спальнями, кабинетом, гостиной и большим холлом для приема гостей. Прислушавшись, как в буфетной позвякивает посуда, поморщился. Вчера, парясь в большой компании в сауне, он нарушил режим, выпил чуть больше, чем нужно, и вот расплата: голова побаливает. Что-то надо делать. Может, сейчас, пока никого нет, лечь с Леной?
