дщерь. С имечком вроде Доркас или Табита, а может, Марта. Думает об убийстве. Думает о том, как бы тут все разнести. Типичная христианская реакция.
Вы убили своего Пророка. Наш дожил в почете до глубокой старости. Вы своего снова убьете и сделаете это с радостью. Если бы наш вернулся, я мог бы поговорить с ним как с другом.
Он остановился в шести футах от девушки; шланг шуршал по полу точно чешуя чудовищной змеи. Встревоженная этим чернокожим человеком с холодным, мертвым взглядом, она помедлила, занесла было топор, но потом передумала, очевидно решив, что это отвлекающий маневр. Девушка дико оглянулась по сторонам, ожидая увидеть того, кто приготовился напасть на нее с тыла. Когда сотрудники поняли, что было в руках у Нормана, они украдкой отодвинулись подальше.
«А он? Что он мог поделать…»
Рывком отвернув клапан на конце шланга, Норман сосчитал до трех и сорвал его.
Раздалось шипение, полетел снег, что-то покрыло белым льдом и топор, и сжимающие его пальцы, запястье и саму руку за ним. Потянулось бесконечное мгновение, в которое ничего не происходило.
А потом под весом топора кисть отломилась от руки.
– Жидкий гелий, – пояснил для зрителей Норман и с лязгом уронил шланг на пол. – Окуните в него палец, и он отломится как сучок. Не стоит проверять, мой вам совет. И тому, что говорят о Терезе, тоже не верьте.
Он не взглянул на упавшую на колени девушку (потеряла сознание, а возможно, уже мертва от болевого шока), но смотрел только на заиндевевшую кисть, еще сжимающую рукоять топора. Должен же он хоть что-то почувствовать, хотя бы гордость за то, как быстро нашел решение. Ничего. Его сердце и разум замерзли – так же, как этот бессмысленный предмет на полу.
Повернувшись на каблуках, он вернулся к лифту с ужасным разочарованием в душе.
Цинк придвинулся ближе к Жеру.
– Ну и ну! – выдохнул он. – Не зря пришли, а? Пойдем, зададим вечером местным жару, оттянемся по полной. Во наширялся чувак, аж меня зацепило!
– Не-а, – отозвался Жер, не спуская глаз с двери, за которой скрылся черномазый. – Не в этом городе. Не нравится мне, как у них тут наводят порядок.
В гуще событий (2)
Мягкая клетка
«Уже более десяти лет фонды НьюЙоркской публичной библиотеки находятся вне города. Сейчас их местонахождение засекречено, но это не сократило, а, напротив, расширило возможности пользовательского доступа».
Самая многогранная из всех множительных систем – «Полноголографика Кодак»! Переверните лист, разрежьте по указанным линиям обычными ножницами, разберите фрагменты числом не более 24 – и на каждом из них окажется до 98 % информации оригинала!
Дональд Хоган был одним из 1235 читателей, любой из которых в любой момент мог просматривать ту же книгу или журнал, что и он.
Однако было крайне маловероятным, чтобы кто-то читал два идентичных
