пусть только двоюродным или троюродным. Опять же, если это не так, то только потому, что вы живете в слишком бедной стране, которая не может себе позволить достаточно психбольниц, чтобы охватить все свое население в общепринятых масштабах.
Слава богу, что есть такие страны! Если то, что я здесь пишу, вас встревожило, вам следовало бы туда иммигрировать».
«Вы: Зверь» Чада С. Маллигана
Прослеживая крупным планом (5)
Изменяющий парадигмы
По пути к прекрасным современным небоскребам Университета патриотизма студенты, немного конфузясь (ведь власть предержащие суеверий не одобряют), обычно заглядывают в разукрашенный многоцветными флажками и позолотой храм, чтобы, задабривая духов, возжечь пирамидки-вулканчики из благовонной пасты и благодаря этому чуточку полнее сосредоточиться на занятиях.
Многое изменилось в Ятаканге, но тот, кто, на взгляд людей влиятельных, больше всего был за это в ответе, чурался известности. Более того, один крайне важный фактор оставался неизменным: в Ятаканге, быть может, более, чем в любом другом месте на поверхности планеты, люди ощущали произвол высших сил.
Богатства сотни расхваливаемых островов, на которых раскинулась эта страна, были почти невероятны. Изо всех стран Азии Ятаканг один мог экспортировать излишки продовольствия, по большей части сахар и рыбу. Источником последней, поставляемой тысячетонными партиями, служил специальный штамм Tilapia (в народе «тиляпия»), модифицированный профессором Люкакартой Моктилонгом Сугайгунтунгом. Благодаря многочисленным месторождениям страна могла обеспечивать себя такими благами, как алюминий, бокситы и нефть, которая использовалась не как топливо, а для изготовления пластмасс и полимерных материалов. (Искусственно выведенная профессором Сугайгунтунгом бактерия сама разбивала местную маслянистую горючую жидкость на поддающиеся откачке более легкие фракции и проделывала это на глубине мили под землей.) Это была самая большая страна в мире, в которой не было ни одного завода по синтезу резины. (Местные плантации были беспощадно очищены от культур двадцатого века и заново засажены выведенным Сугайгунтунгом штаммом, который давал вдвое больше латекса, чем все прочее.)
Но все это процветание могло в одночасье – без предупреждения иного, нежели дрожь иглы на бумажной ленте, – рухнуть от ярости Дедушки Лоа, дремлющего у пролива Шонгао. Древний вулкан мирно спал с самого 1941 года, но рынок вулканчиков благовоний все равно процветал.
– А теперь я хотел бы, – сказал Сугайгунтунг орангутангу, – чтобы ты пошел в комнату с синей дверью. Понял? Синей! И заглянул в каждый ящик стола, пока не найдешь свое изображение. Принеси мне его. И поскорей!
Орангутанг почесался. Он, пожалуй, был не самым привлекательным представителем своего вида. Нежелательный побочный эффект наградил его плешивостью, и живот и часть спины у него были голыми.
